:href="#image0_5845e5635768760700cffeea_jpg.jpeg"/>
Иллюстрация Людмилы Ломака
– Пролог —
«Это Двуликий Янус наблюдает за нами», – продолжаю думать теперь, у стен Лазаревского суда, так называемого дворца правосудия. Вспоминая пройденный ад, все его медные трубы, через которые довелось пройти, и мольбы, обращённые к богу войны: «Я призываю Януса, хранителя входов и выходов, получившего от Сатурна всесильного в дар ясно видеть всё в прошлом и в будущем. Объявляя войну региональному правосудию. Открыть бога времени janya – дверь».
Казалось, я баловень судьбы, фортуна на крыльях несла меня через море, оставляя в прошлом сочинские и краснодарские суды, даруя мне встречу в Стамбуле.
Светало, когда самолёт приземлялся в древний Стамбул.
– Краткое содержание десятой главы —
«Les promeses – Обещания», Ирен Беннани.
В Турции я просыпалась на час раньше, так как привыкла к московскому часовому поясу. Проводила дни, находясь в обществе дочери и её мужа. Сначала мы на открытой палубе катера рассматривали здания архитектуры стиля барокко и модерн, совершая экскурсию через Босфор в открытое море. А на второй день отправились на прогулку к Трое.
Корабль проходил через Принцевы острова по мраморному морю к проливу Дарданеллы, делая остановки в Текирдаге, Газикее, высаживая пассажиров на островах Мармара, следуя к Трое. На берегу Эгейского моря в небольшом ресторане, где проходил обед нашей французской-арабско-язычной группы, с открытой террасы мы любовались на море.
К вечеру, автобусом возвращаясь к исторической части старого города к отелю четыре звезды «Маринем», мы снова бродили по улице вблизи, выбирая ресторан для ужина.
Проснувшись после ночной прогулки и ужина в ресторане «Венеция», позавтракав, мы направились в агентство «Донавиа» за покупкой билета, узнав адрес агентства у русских в ближайшей гостинице «Вуюклик». Наконец, я держала в руках заветный билет, мы, снова поймав такси, направились на улицу рыбных ресторанов «Дениз». Последние минуты, проведенные с дочерью, истекали. Возвращаясь из ресторана, мы целовались и делали прощальные снимки, прогуливаясь под дождём в сторону «Лалали Моску», любуясь на ночные огни мечети. Я смотрела на Любну, завтра мы улетали, но они улетали раньше.
Стамбул был мрачен, заморосил дождь, многочисленные флаги на арках и вдоль дороги, словно прощаясь, развевались в разные стороны.
Я держала ее за руку, как в мой последний приезд в Марокко, проезжая по городу, мы с Любной располагались на заднем сиденье машины.
– Мама, ты что плачешь?
– Мне грустно.
Любна погладила меня по плечу, как когда-то делала я.
Ночью мне приснился сон: на грани тонкой кромки пляжной полосы моря я загораю у ограждающей стены. В какой-то момент морской штиль превращается в шторм, огромная волна гребнем нависла надо мной, готовая обрушить на меня весь поток грязи из смеси желтого песка и воды. Она с силой ударяется о берег, растекается и удаляется обратно, так и не тронув меня. Когда я проснулась, я еще ощущала какой-то шум, похожий на шум воды с крутящимися в ней камнями.
– Мне становится грустно, как подумаю, что скоро я буду там, у дома на набережной, без тебя.
– Мы увидимся, мама, ты обещаешь приехать ко мне?
– Обещаю, моя ненаглядная Любна.
Нам повезло, вылет рейса задерживался, поэтому мы, как дети, на регистрацию шли последними.
Пока Реда занимался багажом и заполнением бланков для декларации, мы с Любной, прощаясь, не могли наговориться. От переполнявших нас чувств мы начинали то плакать, то смеяться.
– Я никогда не видел ее слез, – сказал мне зять, – хотя уже полгода я с ней, но только с мамой я вижу, как она плачет.
– Знаешь, как вел себя твой папа Нобиль, когда я расстраивалась? Он спрашивал у меня: «Ты плачешь?» – и начинал смеяться, – сказала я, пытаясь рассмешить Любну.
Дочь рассмеялась, а потом мы то плакали, то вновь начинали смеяться, пока не объявили посадку их транзитного рейса.
Я не могла сдержать поток слез, когда последний раз мелькнула хрупкая фигурка Любны в сопровождении мужа.
Люди оборачивались, глядя на меня, одиноко стоявшую в зале со слезами на глазах.
Я сидела в салоне, самолет набирал высоту, я возвращалась к мыслям о Любне, вспоминая вечер в ресторане «Дениз». В рыцарском зале к нашему столу, где мы сидели с французами, официанты приносили вино.
Реда расположился напротив нас с Любной, а рядом непьющие столы – из туристов арабских стран. Я поднимала бокал с вином, желая приятного отдыха сидящей с нами за длинным столом французской компании а, затем, обращаясь к дочери с зятем, я сказала, что после смерти отца получила в наследство дом. Сообщила, что теперь я богата, пообещав дочери разделаться с делами, держащими меня в России, приехать к ней по возможности вместе с её сестрой, чтобы быть вместе с ними.
С появлением