за история? Могу я его увидеть? Давно он здесь?
Остановив поток вопросов, Диана глубоко вздохнула. В Элм-Крик она уехала около полудня, Майкл мог оставить сообщение вскоре после ее отъезда. Значит, он уже несколько часов сидел в окружении преступников? Такое влияние было нужно парню меньше всего.
Полицейский поднял руки, чтобы ее успокоить.
– Он провел у нас меньше часа. Ждет в кабинете.
– А что же он сделал?
– Катался на скейтборде в неположенном месте. Мы бы его не задержали, если бы у него были при себе деньги для уплаты штрафа.
У Дианы глаза полезли на лоб.
– Катался на скейтборде?! – взвизгнула она. – И за это вы упрятали ребенка за решетку?
Полицейский поежился:
– Да. Потому что кататься нужно в специально отведенных местах.
– Почему вы не позвонили мне в поместье Элм-Крик? Или моему мужу в колледж?
– Ваш сын настоял на том, чтобы мы вызвали именно вас, а не его отца. Но прерывать ваше занятие он не захотел.
Диана со стоном выдохнула, подумав: «Давно ли Майкл стал таким деликатным?» – и вслух сказала:
– Поверить не могу… – Она принялась рыться в сумке в поисках кошелька. – Мне, конечно, радостно слышать, что наша полиция так доблестно защищает горожан от скейтбордистов. Если б вы еще могли справиться с ворами, маньяками и террористами, которые разгуливают на свободе, было бы вообще замечательно.
– Маньяков и террористов в наших краях не слишком-то много, мэм.
– Сколько с меня? – отрывисто спросила Диана.
– Пятьдесят долларов.
Отсчитывая бумажки, она стиснула зубы, чтобы не разразиться тирадой, которая так и просилось наружу. Ничего, она прибережет ее для Майкла, и мало ему не покажется.
– Вот ваш выкуп. – Она подвинула деньги к противоположному краю стойки. – Теперь я могу забрать сына?
Через несколько минут Майкла привели. Его костлявая фигура, как всегда, тонула в мешковатой одежде, которая подошла бы Тиму, если бы тот носил черные джинсы и футболку с фотографией рок-группы «Аэросмит». Скомканную куртку Майкл держал под мышкой, а кепка была повернута козырьком назад.
– Это что – моя сережка? – воскликнула Диана, когда у него в ухе блеснуло золото.
Он кивнул.
– А вторая где?
– В твоей шкатулке. – Помолчав, Майкл добавил: – Ты никогда не говорила, что мне нельзя брать твои украшения.
– Я думала, об этом и говорить не надо. – В свое время Диана была против того, чтобы сын прокалывал себе ухо, но Тим тогда сказал: «Он спросил у нас разрешения, и мы должны его за это вознаградить. Может, меньше будет самовольничать». К тому же парень, слава богу, захотел проколоть себе только одно ухо, а не нос, не бровь и не язык. – Еще я никогда не говорила тебе, чтобы ты не поджигал дом и не печатал в подвале фальшивые деньги. Но ты ведь знал, что этого делать нельзя?
– Ну да, – пробормотал Майкл. – Типа того.
– Типа