Попытка к бегству. Хищные вещи века. Гадкие лебеди. За миллиард лет до конца света (сборник)
А вот интонации у Саула не те. Весь этот рев бедняга «язык» воспринимает как умоляющий лепет. Тон приказа вот. – Вадим, вытянув шею, жалобно и нестерпимо завизжал.
– Котенку наступили на голову, – сказал Антон.
– Вот-вот!
– Ну ладно, рубку ты займешь… Я все принесу.
Вадим внимательно поглядел на него.
– А ведь ты, милый, выжат, как лимон, – сказал он.
– Есть немножко… Рана у тебя не очень серьезная, но я измотался. Знаешь, как это изматывает?
– Ложись спать, я справлюсь один. А Саул все принесет.
– Ладно, – сказал Антон. – Это моя забота. Иди. – Он махнул рукой. – Готовься.
Вадим поднялся.
– Советую все-таки поспать. – Он пошел в рубку и вдруг остановился. – А взяли они одежду?
Сначала Антон не понял, а потом сказал:
– Честно говоря, не знаю… Не помню. Но они нами очень недовольны.
– Ох, и каша, ну и каша! – сказал Вадим. – Ничего не понимаю. За что он меня ткнул мечом?
Он покачал головой и пошел в рубку. Антон сейчас же задремал. Ему приснилось, что он пошел на кухню, сварил очень много кофе, принес кофейник и консервы в рубку, а Вадим был занят и огрызнулся, и тогда он пошел в свою каюту, сел за стол, чтобы подобрать программу обратного перелета, но ему очень хотелось спать и все время попадались старые программы его прежних рейсов. Потом его разбудил Саул.
– Вот, – сказал Саул.
Перед Антоном стоял стройный светлолицый парень в трусах и тетраканэтиленовой куртке, черноглазый и испуганный.
– Хорош? – спросил Саул насмешливо.
Антон засмеялся.
– Красивая раса, – сказал он. – Здравствуй, младший брат.
Младший брат смотрел на него круглыми от страха глазами. Ну до чего славный парнишка, подумал Антон.
– А вот это было у него под шубой, – сказал Саул и положил на стол твердый пакет.
Пленник сделал движение к пакету.
– Н-но, – грозно сказал Саул. – Опять? Я тебя!
Пленник съежился. По-видимому, интонации Саула он уже усвоил хорошо. Антон взял пакет, осмотрел его и вскрыл. В конверте из отлично обработанной кожи лежали замысловато сложенный лист бумаги, какой-то чертеж и несколько кусков окровавленного тампопластыря.
– Понимаете? – сказал Саул. – Это они ободрали с раненых.
Антон вспомнил изуродованных людей в шеренге и стиснул зубы.
– Это, наверное, донесение, – сказал он, помолчав. – О нашем появлении. Вадим! – позвал он.
Пленник вдруг заговорил. Он говорил быстро, ударяя себя ладонями по груди, на лице его были ужас и отчаяние, и это странно не вязалось с резкими и даже как будто насмешливыми интонациями его голоса. В зал спустился Вадим и остановился позади пленника, прислушиваясь. Пленник замолчал и закрыл лицо руками.
– Посмотри-ка, Вадим, – сказал Антон, протягивая листок.
– О! – сказал Вадим. – Письмо! Это же просто прелесть! Вдвое меньше работы!
Он взял пленника за рукав и повел в рубку, на ходу рассматривая листок. Пленник покорно плелся за ним. Саул внимательно изучал