то при параноиде никакой логики, даже «кривой», уже нет. Зато убежденность в своей правоте высочайшая. Никаких сомнений.
И все же главное: при параноиде всегда появляется бред преследования. Тут уже не сомнения, что к нему плохо относятся, а убежденность, что не только плохо относятся, но и преследуют, хотят убить, отравить, сжить со света.
Например, жил-был ипохондрик, и вдруг у него появляется мысль, что болен-то он неспроста, оказывается, его отравили и продолжают отравлять (соседи, враги, недоброжелатели, завистники). Поэтому у него плохое здоровье. Наконец-то его осенило! Он понял, что с ним происходит! Дальше – больше!
Возникают бредовые идеи воздействия. Преследуют аппаратами, жгут лучами. Идеи воздействия переходят в психические автоматизмы: уже не только жгут, но и управляют мыслями, движениями, даже чувствами. Могут сделать все, что угодно.
Чем дольше идет болезнь, тем больше появляется различных симптомов. Больной сам может стать преследователем своих преследователей. Это очень опасное явление. Часто приводит к агрессии, преступлениям. Соседи могут и не догадываться, что они… травят, воздействуют. И вдруг к ним заявляется… Не дай Бог! Таких больных необходимо изолировать от общества.
К счастью, преследователями своих преследователей при непрерывной шизофрении сразу и внезапно не становятся, должно пройти какое-то время, за которое окружающие уже замечают болезнь, начинают лечить больного.
Вообще по непрерывной шизофрении можно изучать всю психопатологию, динамику развития.
Возьмем для примера галлюцинации. Сначала появляются иллюзии. Объект есть на самом деле, но истолковывается неправильно. Реальное видится нереально. Куст – волк. Пень – медведь.
Затем – оклики. В шуме воды, в звуках телевизора… Осуществляется мечта рекламщиков, когда в их роликах слышится: «Петя… Вася… Маша… Пойди и купи меня!»
Постепенно иллюзии становятся более реальными. Трудно разобраться: наяву это или кажется.
Отличие иллюзий от галлюцинаций, по учебнику: если есть реальная основа, то это иллюзии. Нет реальной основы – галлюцинации.
Если все равно непонятно, тогда такое сравнение, которое мне нравится больше: иллюзия – это сплетни, галлюцинации – клевета.
Далее – начинаются истинные галлюцинации. Четкие голоса. Мужские, женские, родных, знакомых…
Затем голоса начинают вызывать страх и недоумение. Откуда они? Почему?
И вот галлюцинации становятся индифферентными для больного. Никакими и ничьими. Чужими. Сделанными. Больной осознает, что голоса – это ненормально, что их нет в реальности. Что ему их только делают и передают, над ним издеваются. На самом деле голосов нет. Ложные голоса. Псевдогаллюцинации.
И ведет он себя соответственно, и к голосам отношение меняется. Они же ложные, ненастоящие. Надоели. Пристали. Мешают.
Помню, принимал в приемном покое больного. При поступлении в больницу положено сдавать колюще-режущие предметы,