>
ISBN 978-5-4483-7574-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Выбор
Истинный рай
может случиться при жизни,
дело, однако, в харизме —
сам выбирай!
В вечность места,
с присущим событию тактом,
распределят по свершившимся фактам
под сенью креста…
Чашу свою испей!
Жизнь созданА
исключительно для страданий;
столько в ней испытаний —
тяжка она!
Вот и испей
чаши отравленной горечь.
Рок наполняет полночь
звоном цепей…
Плачет душа —
в крике зашлась истошном;
временем заполошным
скачем, едва дыша.
Сделать привал
хоть бы на миг короткий,
снять кандалов колодки,
коими рок сковал.
Боже, мне дай
силы избыть эту муку —
жертве седьмого круга
ада воздай.
Скажет: увы! —
вписано уж в скрижали,
дабы не избежали
участи вы…
Тщетны труды:
маяться мне придётся
и не достать из колодца
прИгоршнь воды.
Прямо беда —
загнан судьбою в угол;
хари ужасных пугал —
это моя среда.
Минут века —
может изменится что-то,
чистой струёй на болото
хлынет река.
Только мечты
жизнь наполняют светом!
– об откровении этом
помни и ты.
ЧЁРНАЯ ВДОВА
В пустыне Кара-Кум живёт вдова.
Жесток и не обуздан её норов.
Она в песках заметная едва,
но сколь порождено о ней
легенд и споров.
Она ажурные сплетает кружева,
чтоб обольстить доверчивого мужа.
Ох, как коварна эта чёрная вдова
и незавидна участь
не сдюжившего гужа…
На ложе, сотканном искусною рукой,
она предастся сладостной утехе
и сложенные лапки кочергой —
не выдадут о предстоящем грЕхе.
Она ласкает мужа-паучка
и кружит его, кружит в танце брачном:
вскружилась голова подобием волчка
на ложе кружевном
и в то же время мрачном.
Когда всепоглощающая страсть
ослабит вожжи, наконец, едва
и,..
словно карта брошена не в масть, —
самца ужалит чёрная вдова.
И он умрёт, как жертва роковой
любви
и страсти данник бедный.
И выпит будет чёрною вдовой,
и будет высушен как лист газетный…
БАЛЛАДА О МЯТЕЖНОМ ДУХЕ
(Подражание песне)
Звёзды скверно так в ночи улыбаются…
То-то нынче палачи позабавятся…
От заоблачных вершин вида статного
Привезли абрека вниз, чтоб пытать его.
Весь закованный в цепях, окровавленный, —
Словно сворою собак волк затравленный.
Конвоиры завсегда с виду шумные…
Подняли галдёж в церквах полоумные…
Лишь роптать обречены заключённые,
Коль уж вышло, что в грехах уличённые.
Месяц небо чернотой сплошь обугливал,
Только горец смелый взгляд не насупливал,
Будто ждёт его сейчас лобызание…
Начинается допрос с истязания.
И ночную тишь рассёк злобный свист плетей,
Да встревожил темноту звонкий хруст костей.
Зарычал свирепо кат: «Сознавайся, пёс,
Где сокровища зарыл? Не смущай допрос.
Всё равно тебе не жить басурманину.
Открывайся, где лежит клад, – славянину!
Усмехнулся лишь абрек: «Зря стараешься!
Хоть изрежь-исполосуй – не дознаешься
Где несметные