пера». Сам поэт не скрывал свой «африканский темперамент» и с юности отмечал собственное хулиганство, как главенствующую черту своего характера. Так, он описывает себя в лицейском стихотворении «Мой портрет», написанном на французском языке:
Сущий бес в проказах,
Сущая обезьяна лицом
Много, слишком много ветрености —
Да, таков Пушкин.
Почти все творчество поэта пронизано чувственностью. Ему принадлежит целый букет женских образов. Но далеко не все они – пленительные божественные создания. Хрестоматийное представление, навязываемое нам в школах, о возвышенности воспеваемых женщин Пушкина не более, чем романтизированная для школьников версия правильного гения Пушкина.
На самом же деле, муза Пушкина была далека от идеала и нередко вырывалась из оков благоразумия, из банального желания совершить шалость ради шалости. Греша и доставляя немало работы Николаевским цензорам, она парила вне Божественных вопросов и законов самодержавия.
Надо сказать, что именно по этой причине с цензурой у поэта были сложные отношения, а с цензорами – исключительными, почти интимными. От цензоров зависела его дальнейшая жизнь, но и к ним Пушкин относился с иронией. Поэт находил особую привлекательность в крепком русском слове и скабрезностях. По существу, они относились к тому разряду вольностей, которые поэт не мог не позволить себе ввиду глубокой внутренней свободы. Возможно, именно поэтому, особое значение для него имела запрещенная «эротическая» лирика, которая, по его мнению, лишь ждала своего часа. По воспоминаниям П.П. Вяземского осенью 1936 года Пушкин предрекал успех этому скрытому на тот момент для широких масс жанру: «Для меня сомнений нет <…> первые книги, которые выйдут в России без цензуры, будут полное собрание стихотворений Баркова…»
Лирика, отобранная к публикации в этом издании лишена вопросов морали и нравственности. В ней нет ни ученичества, ни дидактики, ни ложного пафоса, а лишь полет фантазии великого поэта. На стихотворения Пушкина нужно смотреть не с моральной, а литературной стороны. Важно понимать, что единственное, что имело значение для поэта, – это его интимные переживания. Именно они были основой его поэтической жизни.
Пестрый калейдоскоп событий, мыслей и бесконечных любовных развлечений не всегда поддается однозначной интерпретации.
Помимо блистательных стихотворений, поэт создавал поразительную графику. Поля его многочисленных рукописей усыпаны портретами друзей и женщин, карикатурами и художественными образами из стихотворений и поэм. Все рисунки, публикуемые в книге, принадлежат руке Пушкина. Мы намеренно расставили их в хаотичном порядке, практически не соотнося с публикуемыми текстами поэта. Графонаж поэта всегда носил бессознательный характер, а многие иллюстрации, отобраны из рукописей, тексты которых не входят в данное собрание.
По мнению искусствоведа А.М. Эфроса эти иллюстрации являются своеобразным дневником поэта, «это зрительный комментарий Пушкина к самому себе, особая запись мыслей и чувств, своеобразный отчёт о людях и событиях».
Мой портрет[1]
Вы просите у меня мой портрет,
Но написанный с натуры;
Мой милый, он быстро будет готов,
Хотя и в миниатюре.
Я молодой повеса,
Еще на школьной скамье,
Не глуп, говорю, не стесняясь,
И без жеманного кривлянья.
Никогда не было болтуна,
Ни доктора Сорбонны —
Надоедливее и крикливее,
Чем собственная моя особа.
Мой рост с ростом самых долговязых
Не может равняться;
У меня свежий цвет лица, русые волосы
И кудрявая голова.
Люблю свет и его шум,
Уединение я ненавижу;
Мне претят ссоры и препирательства
А отчасти и учение.
Спектакли, балы мне очень нравятся,
И если быть откровенным,
Я сказал бы, что я ещё люблю…
Если бы не был в Лицее.
По всему этому, мой милый друг,
Меня можно узнать.
Да, каким Бог создал,
Таким и хочу казаться я.
Сущий бес в проказах,
Сущая обезьяна лицом,
Много, слишком много ветрености —
Да, таков Пушкин…
Автопортрет из альбома Ушаковых, помещённый сразу после перечня женщин поэта. Подпись: «Не искушай (сай) меня без нужды».
Список близких поэту женщин, составленный А.С. Пушкиным в 1829 году в альбоме Е.Н. Ушаковой. Впервые списки были напечатаны в 1887 году в «Альбоме Пушкинской выставки