казались зелеными, чем голубыми. И сверкали.
Она улыбнулась ему.
Он улыбнулся в ответ и только что не подмигнул.
Вдруг его тело содрогнулось, будто кто-то вонзил ему вилку в бок.
Колин нахмурился, но это выражение тотчас же исчезло, сменившись улыбкой, адресованной женщине, стоявшей напротив него. У нее была поразительная внешность – черные волосы, очень светлая кожа, загадочные темные глаза – и вид человека, абсолютно уверенного, что все его любят. Она едва заметно, как-то очень интимно улыбалась.
Его жена. Мэделайн. Жен остальных братьев звали Луиза и Розалинд.
Потому что, увы, все до единого Эверси состояли в браке.
Ну, то есть все, кроме Оливии.
И при виде Оливии Эверси уверенность Тэнзи в себе слегка поколебалась.
Сразу становилось понятно, почему все мужчины Суссекса и за его пределами превращают дом Эверси в цветочную оранжерею. Красота Женевьевы была теплой и спокойной, а Оливия сверкала как бриллиант. Неистово яркие глаза и худоба, возможно, даже чрезмерная, но ей это шло – невозможно было выбрать ракурс, при котором лицо Оливии Эверси не казалось обворожительным. Тэнзи невольно восхищалась ее осанкой и тем, как грациозно двигались ее изящные руки, когда она потянулась к солонке.
– Как интересно обнаружить среди нас американку, мисс Дэнфорт, – сказала она. – Вы прибыли из Нью-Йорка?
– Да. Родилась я здесь и вспоминаю Англию с большой симпатией. Но Нью-Йорк я люблю.
Волна тоски по прежней жизни накатила на нее так внезапно, что рука, державшая вилку, застыла. Когда-то она сидела за столом со своей семьей, смеясь и пререкаясь, и тогда воспринимала это как должное.
Тэнзи снова занялась горошком. Ей нужны силы для предстоящего вечера. Она поднесла вилку ко рту.
– Кажется, юг вашей страны заселен рабовладельцами, верно, мисс Дэнфорт?
Вилка замерла, не донеся еду до рта.
О, чтоб у всех чертей зубы заболели! Это похоже на ловушку.
Она сильно подозревала, что Оливия читает то, что не интересует ни ее, ни герцога.
– Полагаю, можно сказать и так, – осторожно произнесла она.
– А вы знаете кого-нибудь, кто…
Оливия внезапно подпрыгнула на своем стуле и пискнула.
– Осторожно, чулки, – хмуро пробормотала она.
По крайней мере, Тэнзи показалось, что она сказала именно это. Девушка слегка нахмурилась.
– Оливия так усердно трудится на благо всех бедных и угнетенных. – Это произнесла мать семейства, миссис Эверси, причем умудрилась вложить в свои слова гордость и одновременно предостережение.
А, вот почему Оливия все еще не замужем! Тэнзи не могла представить себе мужчину, который долго выдержал бы подобную чепуху. Внезапно она стала куда увереннее в том, что сможет сама занять цветочный трон Оливии.
И улыбнулась той, словно извиняясь за эту недостойную мысль.
Оливия ответила улыбкой, словно уловила каждое слово этой мысли, но ни капли не волновалась за свое превосходство.
– А где твой брат? – спросила