ледних сил.
«Я даже не могу вспомнить, каким ветром меня сюда занесло, – подумала она. – Быть такого не может, но я, кажется, потеряла память!»
Левый бок словно кололо невидимое шило, и Пегги уже предчувствовала тот миг, когда она рухнет, не выдержав заданного темпа.
Размеры замка впечатляли, но построен он был кое-как, шаляй-валяй. И это пугáло. Так мог бы выглядеть каменный кактус. Или же какая-нибудь тварь с панцирем, к которому криво присобачили башни и зубчатые стены. Злобная тварь.
Пегги остановилась на повороте коридора, чтобы перевести дух. Шаги позади нее приближались. Бдум! бдум! бдум!.. Все вокруг было черным: камни, пол, стены; можно было подумать, что замок строили из кубиков замороженной ночи.
Звук от шагов за спиной становился все более металлическим; на ее преследователе, похоже, были железные башмаки размером с автобус.
Девочка продолжила путь. Силы ее были на исходе. Бдумкающее нечто скоро ее догонит, кто бы сомневался!
Летучие мыши носились тучным роем под самым сводом. Пронзительно кричали пискливыми голосами: черныйзамок… черныйзамок… черныйзамок…
Смысла во всем этом не было ну никакого!
Пегги совсем было раскисла, но тут внезапно заметила дверь, которая, как выяснилось, вела в сад. Запустелый сад вокруг замка зарос колючим кустарником и превратился в непролазные джунгли. Девочка ринулась напролом. Колючки мигом порвали ее одежду, расцарапали кожу, но она лишь крепче стиснула зубы, ведь на кону была ее жизнь. Из этого проклятого места ей надо выбраться любой ценой!
Среди когтистой чащобы возвышались отвратительные статуи. Ну до того уродские, что Пегги не смогла бы ответить, на что они похожи. То ли на крокодилов, то ли на ящериц, то ли на полулюдей… Они корчили жуткие рожи и, казалось, потешались над ней.
Пегги застонала. Колючки впивались в нее со всех сторон, и кровь сочилась из тысячи ранок.
Объятая ужасом, она решилась на секундочку оглянуться; увиденное заставило ее закричать от страха. Гигантский рыцарь, закованный в черные доспехи, склонился поверх зубцов дозорной башни и тянул длинную руку, намереваясь схватить ее стальной латной рукавицей.
– Я хозяин замка! – орал он ржавым голосом ожившей консервной банки. – А ну-ка, подойди ближе, я уж с тобой разберусь!
Он был высотой с донжон – главную башню замка, а его битый-перебитый шлем уцелел, казалось, после тысячи битв титанов.
В этот миг колючка глубоко впилась в правую ногу Пегги Сью, и… она проснулась.
Пегги лежала навзничь на банкетке поезда, и синий пес покусывал ее за лодыжку.
– Очнись, – приказал он. – Тебе привиделся кошмар.
Девочка привстала, ее сердце колотилось, она все еще находилась под впечатлением дурного сна.
– Самое ужасное, – пробормотала она, – что все это было как наяву!
Себастьян проскользнул в книжную лавку. Искомая книжка покоилась на конторке-витрине. Ее сделанная из сыромятной кожи обложка была покрыта ядовитыми бугорками.
«Так оно и должно быть, – вспомнил мальчик, – ведь ее переплет сделан из кожи инфернальной жабы».
Время от времени книга зевала, как живая? – словно крокодил, разевающий пасть при дыхании. В эти мгновения в воздухе разливалась мусорная вонь, от которой хотелось, заткнув себе нос, свалить куда-нибудь на другой конец света.
«Ничего тут удивительного нет, – твердил себе Себастьян, – ведь тексты писались змеиной желчью».
Едва приоткрывшись, колдовская книга захлопывалась с коротким стуком, наподобие упавшего ножа гильотины. Словно края обложки были такими острыми, что могли бы отрезать пальцы у рассеянных читателей.
Себастьян посмотрел вниз и вздрогнул. Пол и в самом деле был покрыт указательными пальцами, обрезанными на уровне второй фаланги.
Книге не нравилось, когда ее читали, и она из кожи вон лезла, ревниво охраняя секреты, начертанные на ее страницах во время оно.
– Привет! – набрался духу Себастьян. – Надеюсь, ты не будешь мне делать гадости, правда? Я пришел к тебе издалека за одной справкой, так что попрошу без дурацких шуточек, если хочешь, чтобы мы остались друзьями.
Он сделал еще два шага в темноте книжной лавки. Ему показалось, что ряды томов, теснившихся на полках, затрепетали от возбуждения. Видимость была не ахти. Комната отдавала зловонием заброшенного аквариума. Дядька, давший Себастьяну адрес этой лавки, посоветовал ему передвигаться там с осторожностью путешественника, пересекающего змеиное болото.
– Эти книжки – те еще гаденыши, – бурчал он. – Частенько сосед соседа с потрохами сжирает. Иной раз носятся друг за дружкой по стеллажам, вроде зверей в саванне. Даже поговорку придумали: во время сытного обеда будь глух и нем, жуя соседа.
– А что происходит, когда одна книжка глотает другую? – поинтересовался Себастьян.
– Какая-то становится толще, – отвечал его собеседник. – Чем больше глав, тем