На круги своя. Евгений Прошкин

ик. А может, притормозить? Нет! В любой другой день, но не сегодня. Жена в роддоме, надо успеть. Шоссе пустое, ни одной машины. Все будет нормально. И чего я вдруг разволновался? Старею. Это в тридцать пять-то?

      Вдруг – лось. Справа – лес. Руль влево. Два прожектора – фары. Откуда автобус? Ни испуга, ни боли. Только удивление. А лось был большой, как бегемот. Смешно!

      Тепло и тихо. Какое-то давно забытое, ни с чем не сравнимое ощущение полного покоя. Так чувствовала себя метагалактика накануне Большого взрыва. Да полно! Какие еще взрывы? Какие к черту галактики? Надо выяснить, где я. Сознание работает как никогда ясно, но вот тело – с ним что-то неладно. Темно. Странный гул. Полугул-полупульсация. Чего? Всего вокруг. Очень похоже на сердцебиение. Не мое. Мое – вот оно, само по себе. Правда, бьется слишком часто. Еще бы тут не волноваться.

      Какое-то чувство беспокойства. И неудобства. Что-то не так. Что-то должно измениться. Мягкое прикосновение к голове. Острый укол яркого света. Легкие разрывает ворвавшийся воздух. Оказывается, я не дышал. Резкая боль в районе пупка. Ничего, терплю.

      – Смотрите, не плачет. Молодец!

      – Ничего хорошего. Ребенок должен плакать.

      Пожилая акушерка внимательно осмотрела новорожденного. Больничная палата. Полно народу. Какие-то девушки – практикантки, скорее всего. Тут до меня доходит, что я совершенно голый. Пытаюсь прикрыть свою наготу, но руки не слушаются.

      – Ой, смотрите, как ручками машет! Смешная! – раздаются голоса практиканток.

      – У вас девочка, – говорит акушерка какой-то измученной женщине. Похоже, речь идет обо мне. Девочка! Это что, шутка? Я сгибаю не подчиняющуюся мне шею и… О, Боже! Где это? Где все то, что должно у меня быть? Я вижу лишь короткие пухлые ножки, болтающиеся в воздухе. Мои? Не может быть. Мои!