лся в свою подчинённую рядовую Дину Липовски, репатриантку из Санкт-Петербурга. В отличие от неё Натан репатриировался из… Ленинграда за неделю до переименования города во всё тот же Санкт-Петербург.
Молодой воин был отважен в бою. Но стоило ему подойти к Дине, и мужество куда-то девалось. Наконец, он придумал «Ход конём» и, волнуясь, подошёл к предмету мечтаний:
– Дина, ты ведь у нас крупная специалистка по шифрам.
– Не такая уж и крупная – 55 килограммов… с половиной.
– Легко запомнить – три пятёрки!
– Лучше забудь. А то вдруг поправлюсь… до 56 килограммов… И что же тебе надо зашифровать?
– Я уже сам справился и зашифровал некую мысль. И хочу, чтобы ты проявила свои дешифраторские таланты. Меня дед ещё в Союзе научил этому шифру. Вроде бы простенький, а распутать сложно.
– Готовил тебя в разведчики? – улыбнулась девушка.
– Он бы с радостью, да родители против. Просто когда я уезжал в пионерлагерь, то ленился писАть письма. Вот тогда дед и познакомил меня с шифром Пестеля.
– Кого?! – воскликнула Дина.
– Пестеля. Был такой декабрист.
– Знаю. Я жила неподалёку на Рылеева, … тоже декабрист.
– Вот мы и стали обмениваться шифровками, как Юстас с Алексом.
– У тебя в руке такая шифровка?
– Да. Вот, смотри. Вроде бы бессмысленный набор букв…
– Ты иди, а я постараюсь осмыслить.
– Ну-ну, – усмехнулся сержант, – постарайся.
«Крупная специалистка по шифрам» взялась за дело, и уже через 10 минут получила новый набор букв, уже осмысленный:
ДИНАЯТЕБЯЛЮБЛЮБУДЬМОЕЙЖЕНОЙ
Без труда разделив надпись на отдельные слова, она написала ответ и стала его шифровать.
…Натан удивился, когда подчинённая вручила ему ответную шифровку.
«Наверно, блефует!» – подумал сержант и принялся за работу.
Вскоре он получил:
СКАЖИТОЖЕСАМОЕНАИВРИТЕ
Разбив надпись на части, Натан задумался: является ли «ТОЖЕ» одним словом или двумя?
Вдруг до дешифровщика дошёл смысл расшифрованного (вне зависимости от правописания спорной части), и он бросился к автору шифровки:
– Дина! АнИ оЭв отАх! (в переводе с иврита: «Я тебя люблю!») … В общем, будь моей женой!
– Полностью на иврите не получилось, но «АнИ гАм оЭвет отхА!» (в переводи с того же языка: «Я тоже люблю тебя!») … В общем, согласна я!
Жених отвёл невесту в укромное место и вволю с ней нацеловался. Затем поинтересовался:
– Откуда ты знаешь «шифр Пестеля»?
– От автора, – ответила Дина. – … Да не пугайся. Я в своём уме. Шифр создан не покойным декабристом, а… твоей будущей тёщей!
А теперь перенесёмся на три десятилетия назад в уже далёкий 1970 год. В полупустом ленинградском трамвае ехала невысокая худенькая девочка семитской наружности. Впереди неё читал книгу симпатичный молодой человек – по виду тоже не из славян.
На одной из остановок в вагон вошёл высокий русоволосый парень с неодухотворённой физиономией шалопая и бабника.
– Кого я вижу! Липуха! – радостно закричал он.
Затем стукнул читателя книги по плечу и уселся рядом.
– Здравствуй, Коля, – без буйной радости отозвался интеллигент.
– Что за дребедень читаешь?
– Анну Ахматову.
– Уж не ту ли, у которой мужа «шлёпнули» за то, что «контра»?!
– Николай Гумилёв не участвовал в заговоре, но знал о нём и не доложил. За что и поплатился… А как бы ты поступил на его месте?
– Ну… это… застрелился бы… А ещё лучше «случайно» угодил бы под машину.
– Пожалуй, это выход… – задумчиво проговорил читатель Ахматовой.
Тёзка Гумилёва стал «нести» всякую малозначительную чушь, затем спохватился:
– Ой! Липушонок! Мне же выходить!
И выскочил в уже закрывающуюся дверь.
В течение нескольких остановок «Липуха-Липушонок» так и не перевернул страницу… Да и до прихода Коли, пожалуй, тоже не перевернул. Девочка поняла, что молодой человек «вляпался» в историю вроде гумилёвской и собирается за неимением пистолета броситься под машину.
Вскоре девочке надо было выходить, но она поехала дальше, так как твёрдо решила выручить из беды случайного попутчика.
Наконец, трамвай доехал до кольца. Пассажир недовольно поморщился – он явно давно проехал свою остановку. Затем вышел из трамвая и прошёл несколько метров.
– Извините за наглую просьбу! – раздался детский голос.
Молодой человек обернулся и увидел симпатичную девочку неевропейской наружности.
«Цыганка! – подумал он. – Хоть и одета прилично.»
– Сколько? –