ревизионной комиссии за почти четырехлетний период их деятельности с октября 1952 года, одобрит основные направления развития советской экономики на шестую пятилетку (1956 – 1960 годы) и изберет новый состав ЦК и другие центральные органы партии.
Хотя обычные при жизни Сталина ежедневные здравицы в его честь прекратились с весны 1953 года, в дни годовщин смерти Сталина и его рождения в центральных газетах страны публиковались статьи, посвященные ему, в которых неизменно давалась высокая оценка покойному. Правда, значительная часть этих статей была посвящена восхвалению текущей деятельности советского руководства и содержали больше цитат из Ленина, чем из Сталина. Хрущев лично одергивал тех, кто успел опубликовать свои мемуары о встречах со Сталиным. Так, от Н.С.Хрущева досталось авиаконструктору А.С.Яковлеву, автору известных воспоминаний о Сталине, опубликованных в очерке "О великом и простом человеке". Обратившись к нему во время знакомства с самолетами "Як", Хрущев сказал: "Вы кто, конструктор или писатель, зачем книжки пишете?" "На такой странный вопрос, – вспоминал Яковлев, – я решил не отвечать и подождал, что будет дальше". "Вы конструктор и занимайтесь конструкциями, – продолжал Хрущев. – Для книг есть писатели, пусть они и пишут. А ваше дело конструкции…"
Впрочем, писателям о Сталине тоже не разрешалось писать. Об этом свидетельствовала реакция руководства страны на публикацию поэмы Александра Твардовского "За далью даль" на страницах возглавлявшемся им журнале "Новый мир" в марте 1954 года (к первой годовщине смерти Сталина). Ряд строф в поэме, посвященных Сталину:
Мы были сердцем с ним в Кремле…
Ему, кто вел нас в бой и ведал,
Какими быть грядущим дням
Мы все обязаны победой,
Как ею он обязан нам.
Да, мир не знал подобной власти
Отца, любимого в семье.
Да, это было наше счастье,
Что с нами жил он на земле
вызвали резкое осуждение в партийном руководстве. Как писал Кожинов, "вскоре же, с начала июня 1954-го, была развернута громкая критическая кампания против Твардовского, и в августе он был снят с поста главного редактора "Нового мира" и заменен… Симоновым, который после наказания за "сталинскую" статью более о вожде не заикался".
И все же ничто не свидетельствовало о том, что уважение к Сталину ослабело в Советской стране. В интерьерах государственных учреждений по-прежнему находились портреты Сталина и его скульптурные изображения. В дни праздников портретами Сталина украшали фасады зданий и их несли демонстранты. Как и до 1953 года в высших учебных заведениях изучали отредактированный Сталиным "Краткий курс истории ВКП(б), "Экономические проблемы социализма", "Вопросы ленинизма" и другие работы Сталина. Наконец, ничто не свидетельствовало о том, что сам Хрущев собирался критиковать Сталина. Так, в ходе своего пребывания в Югославии он настолько решительно защищал Сталина от нападок югославских руководителей, что это чуть не помешало успешному завершению этого визита.
Поэтому разногласия, возникшие среди членов Президиума ЦК на заседании 5 ноября 1955 года по вопросу о том, как отмечать очередной день рождения И.В.Сталина, были неожиданными. Кто-то (возможно Хрущев) внес предложение: "Дату отмечать только в печати; собрания не проводить". Каганович возражал и предлагал провести собрания по заводам. Его поддержал Ворошилов. Против них выступили Булганин и Микоян. При этом последний заметил: "Сталинские премии есть, а ленинских нет". Тогда Каганович сказал: "Расхождения у меня с тобой, т.Хрущев не имею.
Сталин меня критиковал… Я не мыслю, что Сталин выше Ленина. Я предлагаю отметить день рождения Сталина". В ответ Хрущев возражал Кагановичу. Запись гласит: "Т.Хрущев. Кадры перебили. Военные". В ответ Ворошилов заметил: "Все что говорили – правда… Есть еще сторона: меня выгнали, но я и это прощал". Однако Ворошилов настаивал на решении: "О Ленине – так-то, о Сталине – в печати, по радио". В итоге было принято решение: "В день рождения Сталина И.В. – 21 декабря осветить его жизнь и деятельность опубликованием статей в печати и в передачах по радио. Приурочить к 21 декабря присуждение Международных Сталинских премий".
Стремление Хрущева ослабить прославление Сталина было вызвано предшествовавшими событиями 1955 года. Хотя Молотов потерпел поражение на июльском пленуме, победа Хрущева над ним не была полной. Молотов сохранил все свои правительственные посты, а главное – авторитет опытного партийного руководителя. Молотов воспринимался как живой ученик и продолжатель дела Ленина – Сталина, под начальством которых он работал в Секретариате ЦК, а затем в Политбюро с начала 20-х годов. Несмотря на острую критику Сталина в его адрес на октябрьском (1952 г.) пленуме ЦК, Молотов в течение трех десятилетий был вторым человеком в стране после Сталина. Молотов вместе с Кагановичем и Ворошиловым являлись наиболее близкими людьми к Сталину в 30-е годы, в разгар острой внутрипартийной борьбы. Авторитет Молотова позволял ему давать наиболее весомые идейно-политические оценки. С такой же жесткостью, с которой Молотов обвинял Маленкова в "теоретически ошибочных и политически вредных взглядах" и критиковал политику в отношении Югославии