ge0_58ece7c4724970801e0e8804_jpg.jpeg"/>
1 глава
– Павел, просыпайся! Ну, проснись же скорей! – будила мужа взволнованная женщина.
– Что случилось? Успокойся! Сейчас все пройдет! – с закрытыми глазами, сквозь сон, отвечал спокойно мужчина, не желая вставать с постели посреди ночи.
– На этот раз все серьезно, дорогой! Ребенок вот-вот появится на свет! – не унималась Анфиса, держась перепугано за живот.
Услышав эти слова, Павел Иванович подпрыгнул с постели, как ужаленный, и подбежал к жене:
– Ну, что же ты молчишь?! Так бы сразу и сказала! А то ведь я уже стал привыкать, что тебе каждую ночь не спится. Наконец-то, наконец на свет появится наш маленький барин! Потерпи, дорогая, я сейчас помогу тебе одеться!
– Почему ты так уверен, что это будет мальчик? Может быть Бог подарит нам славную девочку? – пыталась как можно спокойнее говорить женщина, чтобы не пугать и без того напуганного мужчину.
– Ну девочку, так девочку, лишь бы здоровенькой была! – ответил взволнованный отец и принялся помогать беременной жене поскорее одеться. – Только уж слишком живот у тебя большой для девочки: не иначе как богатырь там сидит!
– Ага! Богатырь! И такой же ленивый, как его отец: спал бы и спал, а ты тут мучься вот в ожиданиях! – пыталась как-то шутить женщина. – Марфушу вот только зря отпустила! Давай я уже сама натяну этот несчастный чулок! – нервничала Анфиса, пытаясь одной рукой отодвинуть неуклюжего мужа от своей ноги, а другой держась за свой огромный живот. Ай-яй-яй! Как же больно!
– Ты вот присядь-ка лучше и сиди! «Сама она натянет»! – ворчал мужчина. – Справлюсь уж как-нибудь! Потерпи немножко! Сейчас Петр лошадей приготовит, и мы быстро довезем тебя до города. Все будет хорошо! Нашего малыша примет самый лучший в округе лекарь, так что не переживай!
– А, может лучше к местной повитухе? Уж очень живот болит! Вдруг не успеем до города то?! И потом: мне этот твой лекарь не очень-то и нравится: всегда такой важный, смотрит сквозь очки и молчит, сам себе на уме. Кто его знает, может не такой уж он и образованный, каким хочет показаться?!
– Анфиса Павловна права! – вмешался пожилой мужчина, который только что зашел в дом. – Уж лучше не рисковать Вам, барин! Можем ведь и не успеть.
– Наговорите вы мне здесь с перепугу! Как это мы не успеем? Я ведь уже обо всем договорился с Жалиным, заплатил ему немало денег… Успеем! Здесь до города-то меньше часа ехать! Не будем же мы рисковать своим сыном, обращаясь к какой-то там безграмотной повитухе!
– Опять: «сыном»?! – перебила мужа молодая мамаша, взбираясь на повозку. – Говорю же: «девочка у нас родится!» Вот сердцем чувствую, что девочка! Ой-ей-ей! Болит-то как!
– Петр! Гони быстрее! Чего стоишь?
2 глава
Дорога в город шла через лес. Анфиса то и дело поглядывала в темное окошечко, а каждая кочка, на которой она подпрыгивала вместе с повозкой, причиняла ей столько боли, что слезы просто градом катились из ее больших перепуганных глаз. И вдруг, ей стало настолько больно, что она стала кричать во весь голос, пугая этим, сидящего возле нее молодого барина, который, как беспомощный мальчишка теперь не знал, что предпринять. Как облегчить страдания жены, которая была готова сейчас выпрыгнуть прямо в снег, лишь бы только ее тело больше не сотрясалось?
– Остановите! Остановите! – просила она.
– Да что же ты делаешь, глупая?! – тяжело вздыхал мужчина, прижимая свою любимую женщину к себе поближе. – Мы же в лесу сейчас! На улице мороз! Потерпи, родная, потерпи!
Но тут повозка остановилась.
– В чем дело? – кричал и злился на слугу Павел, – почему мы стоим?
– Не гневайтесь, барин, я просто услышал, как кричит Анфиса Павловна и подумал…
– Что ты подумал? Заморозить нас здесь подумал? «Подумал» он! Я тут думаю!
– Ох, загубите Вы бедную Анфису Павловну, батюшка, и ребеночка загубите своего! – не унимался Петр. – Вы же видите, рожает она!
– И что ты мне прикажешь делать? Самому на морозе роды принимать?
– Сейчас, батюшка-барин, сейчас, все будет хорошо! – решительно ответил старый слуга и побежал куда-то вглубь леса.
– Куда это ты, Петр? Пе-е-етр! – кричал мужчина. – Да что же это делается?!
Бедный Павел Иванович обхватил голову руками и стоял, как ребенок, которого бросили одного, не зная, что делать! Отчаяние, боль, а еще и чувство вины теперь просто убивали его. Но тут он собрался с силами, вытер перчаткой слезы и пошел к жене. Почувствовав на себе ответственность за ее жизнь, он снял с себя шубу и укутал ею трясущуюся женщину с головы до ног, как маленького ребенка, а сам сел рядом и, закрыв глаза, произнес шепотом молитву.
В это время в глубине леса в небольшой хатке горел свет. За столом сидела женщина: