теме Ridero
Пролог
Эту историю нашептали мне Алтайские ветры, что несутся в горах и вдоль рек. Каждый раз, когда я бывала на Алтае, мне казалось, что я возвращалась домой, что когда-то раньше (не в этой жизни) я шла этими горными тропами, пила воду из серебряных родников, слушала песнь ветра среди скал, и рукой ощущала тепло, нагретого солнцем камня.
В это же время у меня было другое хобби. Я занималась построением генеалогического древа и поиском сведений о своих родственниках.
Я дошла до своих пра-пра- дедушки – Егоре Петровиче и пра-пра-бабушки – Марины. Я знала точно, что бабушка была татарка. А мама мне подкинула интересную мысль, что и не Марина она была вовсе, а какая-нибудь Мирьям. Я стала искать татарские имена созвучные с именем Марина. Имя Манчикатут мне пришлось по душе. Я включила фантазию, соединила все это с Алтаем, переплела семейные факты и легенды с историей, и вот что из этого вышло.
Глава первая
1890 год. Стоял полуденный зной. От земли и камней исходил неимоверный жар. По клубам пыли можно было понять, что с перевала Чике-Таман спускалась повозка и двое верховых. Внизу, у подножья учтиво остановилась татарская кибитка, и четверо верховых всадников – охрана. Они ждали, когда спустится повозка, чтобы начать подъем. Охрана нервничала и все поглядывала назад. Вдруг наверху поднялись клубы пыли, с грохотом повалились вниз камни. Обвал. Когда пыль улеглась, обозначились фигуры трех человек и трех лошадей впряженных в телеги и изо всех сил пытающихся затащить сорвавшуюся с осыпи телегу. Лошади ржали, били копытами. Все зигзаги дороги короткие и узкие, очень большие уклоны. Телега в закруглениях иногда не может повернуться: колеса висят над не огражденной пропастью. А тут еще и обвал. Еще один неловкий шаг лошади, и она вместе с возом сорвется в низ. И вот тут-то начался ад. Ругань самая отъявленная. Парни словно превратились в диких зверей. Они палками и камнями бьют несчастное животное, которое и без того от надсады еле дышит, ноги дрожат, в глазах муть и ужасная боль. Но лишь таким зверским способом можно спасти ее от неминуемой гибели.
Охрана, и вышедшие из кибитки старик со старухой, совсем извелись. Прищурив глаза, старик оценивающе всматривался в место обвала. Старуха, теребя покрывало, покорно ждала. Один из охранников приблизился к ней и протянул курдюк с кумысом, но она, не глядя на него, отодвинула рукой. Видимо читая молитву, она время от времени вскидывала взгляд к небесам. Драгоценное время опять против них. Придется ждать, пока разгребут завал.
А с перевала медленно спускалась разбитая повозка. Измученные мужчины пытались сдержать ее стремительный спуск по уклону перевала. Медленно, очень медленно двигалось это шествие. Но в две повозки на перевале не разъехаться. Старики ждали. Лишь на закате трое крепких парней, взмыленные кони и разбитая повозка спустились с перевала.
Один из охранников подъехал к путникам.
– Велик ли обвал?
– Повозка не пройдет, да и пешим опасно. Укреплять надо. Там дорожка сыпуна. А с ним хлопот не оберешься, не знаешь, в какую сторону поползет.
Служивый все передал старику. Старик долго молчал, глядя в землю. Посмотрел на жену, та ответила ему молящим взглядом. Крякнул в кулак, и сам пошел к парням. Двое из них приводили в порядок разбитую повозку. Третий, повел коней на водопой к шелестящему среди камней, ручью.
– Далеко ли путь держите?
– В Кош-Агач, отец.
– С товаром едете, или за оным?
– И то и другое, батя. А вы, куда путь держите?
– В Онгудай надобно! Срочно надобно!
– Государева служба?
– Хуже… Дочку ищем мы. Пропала она у нас, и вестей нет никаких.
– Так уж поди жена какого-нибудь зайсана. За девкой то, лучше следить надобно! А то в этих краях раз… и в дамках.
– Все так сынок, все так…
Слезы душили старика, седая борода чуть подрагивала. Немного помолчав, собравшись с силами, он опять обратился к парням:
– Как кличут тебя, сынок?
– Фадеем. А то братья мои – это Захар, а тот, что с лошадьми – Егор.
– Помоги сынок, перевал одолеть, оплачу…
– Да ты что батя, тут работы на неделю. Нельзя нам задерживаться. Вон у Захара свадьба скоро, нужно к августу с товаром вернуться.
– А откуда вы путь держите?
– Тарский уезд, Карасук деревня. Да знаешь ли ты.
– Купец Архиереев там живет.
– Ага, вот его дочь-то и сватаем.
– Мил человек, я очень богат, оплачу, не поскуплюсь, да совет дельный дам. Всю жизнь меня добром поминать будешь. А с Онгудая я нарочитого пошлю с депешей. Так мол и так… живы здоровы твои молодцы, по торговым делам задерживаются.
– Складно говоришь старик, да как верить тебе?
– В большом горе я, сынок. В большом горе! А помощь-то она хоть и малая, но цену имеет большую. А поймешь это, когда лиха с полна