ологический потенциал человека. Как человек, несмотря ни на что, выживает в очень сложных условиях – климатических, индивидуально-психологических. Как объединяются люди разных национальностей в трудные, опасные годы выживания, оказывая взаимопомощь, моральную поддержку друг другу.
Испытанием на выживание, сильнейшими стрессами, голодом и многими другими трудностями укрепляется вера в себя, вера в то, что ты, человек, можешь справиться – выжить, выбраться из этой ямы. Все это производит революцию в организме человека, внутренняя суть из разных компонентов сплавляется в одно целое. Приобретается феноменальная жизнестойкость. Открываются энергетические, не свойственные в обычных условиях, способности, о которых только сейчас догадываются и выдают в эфир по крупицам, не раскрывая полной сути, так как общество еще не готово к подобным знаниям. Общество медленно подводят к осознанию знаний и возможностей, дарованных человеку при рождении. В книге нет выдуманных, не существующих фактов. Это конкретное изложение, без литературных приемов и иносказаний.
Познай себя
Познай во всём
Ты комплекс зла, добра в одном
И в этом ты определись,
Из ада тьмы освободись.
Откроешь Врата знаний Света
Познаешь то, что не дано
Озарится лик твой бесконечным
Знанием просвета
С условием: гордыню, алчность, злость
Ты в глубине запри…
Тогда прозренья час настанет,
Творить ты сможешь чудеса
Народ к себе притянешь,
Оставишь след свой навсегда.
Эрбес В. В.
Ему не нужны были ни еда,
ни деньги, ни слава
Он умирал от необходимости сказать то,
Что он знает и никому не было интересно выслушать это.
Ричард Бах
«Чайка Джонатан»
ЧАСТЬ I
ДЕПОРТАЦИЯ
1941 год. Война. Кошмарное время для всех.
Мне один год. Со слов матери, нашу семью: деда Егора Фадеевича, бабушку, мать Екатерину Георгиевну, сестер Розу и Ольгу – по национальному признаку (немцы) депортировали за 24 часа из г. Краснодара, где мы родились и проживали, в Восточный Казахстан, золотодобывающий рудник Акжал, небольшое поселение в горной местности.
С собой разрешено было взять только самое необходимое: еду, одежду, документы, сумки, чемоданы – что могли унести. Пришлось оставить дом в Краснодаре, квартиру, мебель, имущество. Моего отца Владимира Андреевича сразу забрали в действующую армию, потом перевели в трудармию г. Соликамска. Нас привезли в Казахстан под конвоем в товарных вагонах.
Проживание в руднике Акжал не помню, его закрыли через год. Все депортированные, кто там жил и работал, были вынуждены под присмотром комендатуры переехать в рудник Баладжал. Все они были предоставлены сами себе, на выживание. Государственные структуры никакой помощи не оказывали. Местные жители казахской национальности, а также оседло проживающие там русские, украинцы как могли помогали едой, зимней одеждой, так как мы прибыли из теплых мест и теплой одежды не имели.
В зимнее время выпадало большое количество снега. Мороз от —25 до —35. Часто дули сильные, затяжные ветра, метели
Помню, некоторое время мы жили в съемной комнате, потом в полуземлянке. Стены из саманного блока c низким потолком. Раз в неделю сестра руками мазала пол жидкой глиной желтого цвета, которая быстро высыхала, становясь прочной и гладкой. На одежде и вещах следов пятен не оставляла. Изоляции пола от земли никакой не было – глина наносилась прямо на землю. Спали в этой комнате все вместе. На глиняный пол стелили все, что можно было постелить: одеяла, одежду, самодельные овечьи шубы местного производства. Крыша землянки плоская, на нее также каждую осень наносился слой глины, перемешанной с соломой, поэтому была прочной и не пропускала влагу.
К землянке была пристроена маленькая кухонька в виде веранды. Одна сторона состояла из деревянных рам с небольшими квадратными стеклами. В зимнее и осеннее время в ней было холодно. Ели в кухне по двое, так как больше не помещалось. Мать работала в больнице, дед и бабушка – пенсионеры. В общем, выживать было непросто.
В зимнее время многие в землянках замерзали насмерть целыми семьями, так как топить было нечем, а в горы за кустарником (карагайник – очень колючий) ослабленным женщинам и детям не дойти. Поэтому замерзали, да и желания жить в этом аду уже не оставалось – легче было умереть, замерзнуть.
Будучи еще ребенком, я ходил на лесопилку 2 раза в день, привозил мешок опилок на санках. Это была моя обязанность. Меня никто не заставлял, но я знал, что надо.
Спичек вообще не было в продаже, и мать часто просила меня утром сходить к соседям с совком, попросить не потухшие угли для разжигания печки.
Как-то