олог
Свадьба получилась скромная, но красивая. Платье Ольга сшила себе сама, а рвущий шаблоны серебристо-синий пиджак Флину одолжил знакомый барабанщик из малоизвестной рок-группы.
Шикари стоял с камерой в руках, подперев собой узкую колонну в полутёмном зале ресторана, выдержанного в духе андеграунда 2050-х, и снимал свадебный танец Флина, на автопилоте ловя в фокус изящную пару – высокий светлоглазый мужчина и хрупкая женщина с русыми волосами до пояса. Ольга была старше Флина на целых девять лет, но этот факт, и в прежние времена волновавший лишь умы ортодоксальных социоинженеров, сейчас, после пандемии вируса Фарзи-Коха, стал абсолютно незначимым в стране, потерявшей добрую четверть своего населения и вынужденной восполнять потери всеми возможными способами. Ах, да, ещё один бой шаблонам – три долгих месяца, в которые превратились привычные три часа, отделяющие момент регистрации брака от столь желанной для гостей вечерней гулянки. Флин и Ольга расписались без свидетелей в начале весны, а потом сняли номер в высотке Делового центра ровно на одну ночь.
Переводя взгляд то на камеру, то на танцующих, Шикари в который раз поразился тому, как различается восприятие вживую и с экрана. Вроде бы «объект наблюдения» один и тот же, но бесстрастная плёнка жидких кристаллов, словно монохромный светофильтр, показывает лица и события как есть, не оставляя места на фирменную цветокоррекцию в программе «Воображение и чувства». И, сколько не меняй ракурс, а уже понятно по чуть напряжённой спине невесты, по трепетной нежности объятий жениха, что пополнения им ждать осталось гораздо меньше, чем положенные девять месяцев.
Диалог Флина и Шикари состоялся ближе к полуночи, после праздничного фейерверка, и был коротким, как вспышка зажигалки, поднесённой к свече.
– Двойня будет, Флин?
– Ты откуда зна…
– Это не я, оно само, – улыбнулся Шикари. – Помнишь, дядя Овер говорил нам про кармический узел?
Флин вздрогнул и еле заметно кивнул. «Дядей Овером» оба, не сговариваясь, стали называть Кристиана Вебера после его гибели. Отец Флина и дед Шикари разбился в горах пятнадцать лет назад, за каким-то лешим сорвавшись в грозу на личном самолёте. Тела его так и не обнаружили, и даже наткнувшись на короткую записку, приклеенную скотчем к монитору отца, Флин не нашёл в себе сил расстаться с абсурдной, отчаянной верой в то, что Крис однажды распахнёт дверь, стремительно скинет серебристый плащ на вешалку, светло улыбнётся и кивнёт головой в сторону кухни – мол, сделайте кофе со сгущёнкой, я тут тортик принёс, рад вас видеть до безумия…
Летящий почерк, потерявший свою кристальную разборчивость.
«Превыше умения остаться – лишь умение уходить вовремя».
– Узел, говоришь? – с трудом выбираясь из-под вороха цветных воспоминаний, переспросил Флин. – Нет больше никакого узла. Жизнь разрубила. Только вот следом новых наплела…
Шикари закусил тонкие губы и полез за сигаретами. Курил он редко, но момент располагал как никогда, ибо и ему – в туманной, но неуклонно приближающейся перспективе – светило обзавестись семьёй и зачать ребёнка. А лучше двойню, так налогов станет вполовину меньше, плюс даровое жильё от государства, которое сейчас тянет с него, лаборанта в отделе сверхточной оптики, мзду за отсутствие жены и детей, что после злосчастной пандемии негласно приравнивалось чуть не к предательству родины, безвременно потерявшей так много своих птенцов.
– Кем они у тебя будут, Флин? – подал Шикари голос прежде, чем свежеиспечённый муж сунулся во внутренний карман пиджака за зажигалкой.
– Старший хирургом, – отозвался Флин. – Ему скорость реакции для этого повысили на несколько баллов. А младший… программистом. Сказали не прерывать династию, но следить, чтобы не сорвался – вроде бы риск минимален, так, на всякий случай… Нет, не я навязал вам систему каст…
Флин мотнул головой, заткнувшись на середине стихотворной строки, оглядел тёмные коробки типовых двадцатиэтажек, стоящих, словно недоеденные кукурузные початки с редкими янтарными огоньками в окнах, и протянул Шикари руку.
– Пойдём обратно, а то простынем ещё, за больничный из зарплаты выдерут…
0
Дурак
«Мама, папа, братан,
Послезавтра я улетаю на Луну. Простите, что в последние полгода был с вами не особо откровенен: честно говоря, боялся, что начнёте отговаривать меня (особенно ты, мам =))) Но я прошёл все этапы отбора и теперь буду штатным врачом в экспедиции.
Поверьте, так будет лучше для всех.
Влад».
Ещё раз перечитав короткое письмо от брата, Макс едва слышно вздохнул. Заменить пару фраз – и получится готовая предсмертная записка, одна из тех, для семантического анализа которых парень писал программный код уже вторую неделю. Впрочем, если всерьёз принять безумную гипотезу о том, что смерть – не конец, а начало нового уровня, то Влад, умудрившийся не изменить своему призванию, на него благополучно и перешёл. В плане карьеры,