ПРЕДИСЛОВИЕ
Скажите, Лана, вы поэт?
Отвечу так: и да, и нет.
Стихов я не пишу, поверьте.
Мне посылают их «в конверте».
С печатью важной и большой
От высших сил, с чужой душой.
Такой… «привет из Банка Данных»,
Порой смешных, но чаще – странных.
Чужих историй и проказ
Не про меня и не о вас.
О ком, о чем стихи шальные?
Того не знаю и поныне.
Их зачастую не понять.
Их можно только записать.
Они приходят днем и ночью,
То счастье, то беду пророчат.
То сказку детскую расскажут,
То на ошибку мне укажут,
Заставят в бездну заглянуть
Или покажут чей-то путь.
Я не обычный сочинитель.
Я – лишь покорный исполнитель.
Мне неспроста стихи даются —
То Боги плачут и смеются.
ПОЗЗИЯ
РУСАЛКА
Она подобна белой лилии,
Лишь призрак старого пруда.
Ее груди прозрачны линии,
Глаза – зеркальная вода.
Волос копна смешалась с тиною,
Как воск – лицо. Губ синева.
Грустит под ивой ночью длинною,
Шепча невнятные слова.
Что в них? Проклятье? Или жалоба?
Воспоминанья? Песнь? Мечта?
Не слышно. Только лодку старую
Качает черная вода.
Плеснет волна, скрипят уключины —
Русалка бровью не ведет.
Лишь луч зари душисто-утренней
Молитву странную прервет.
Танцует королева на балконе
Среди холодных мраморных колонн
Весь день сидела, бедная, на троне
И подданные шли к ней на поклон.
Как мотыльки ночные – вьются юбки,
Лаская ножки в шелковых чулках.
Ее глаза нежны, как незабудки
А туфельки – на тонких каблучках.
На голове сияет диадема
Запутавшись в небрежных завитках
И томно-нежные, как узницы гарема,
Две ручки в невесомых кружевах.
Звенят цикады, слух ее лаская,
Магнолий светятся витые лепестки
Она танцует на исходе мая,
Чтоб сбросить с сердца тяжкий гнет тоски.
Как птица райская, она попала в клетку
Дворец роскошный стал ее тюрьмой
Как будто хрупкую сломали ветку,
Цвести заставив в вазочке с водой.
Она прелестна, как бутончик розы,
Ей минуло всего пятнадцать лет,
Сердечко юное предчувствует угрозу,
Предупреждает, что спасенья нет…
Вокруг плетутся злобные интриги
Враги хотят девчонку растоптать.
Но гордость королеву заставляет:
Пока стучит сердечко – танцевать!
Скрываться от убийц она не станет,
Бежать от пули, или от ножа
Кровь королевская струится в хрупком стане
Спасенья в танце ищет гордая душа.
Изящный стан склоняется в поклоне,
На шее – змейкой – золотой кулон.
И ей любуется луна, застыв на склоне,
И благородный кипарис ей шлет поклон.
Ей жить осталось, может быть, неделю,
Возможно, две – различья, в целом, нет.
Когда душа ее покинет землю,
Засохнет кипарис, померкнет лунный свет.
Пройдут века, дворец падет в руинах.
За власть другие будут глотки рвать.
Но будет девочка, танцующая ныне,
С сияющей звезды за ними наблюдать.
Вскоре после появления этого стихотворения я из газетной заметки узнала о находке археологов. Это была мумия молодой девушки в царских одеждах, погибшей не своей смертью…
Ты оглянешься вокруг. Вдруг.
И увидишь, что кругом – мрак
И предаст тебя опять друг
И поможет тебе твой враг.
Перепуталась твоя жизнь,
Сердце вылететь грозит в ночь.
Хочешь ты порвать судьбы нить,
Чтоб отсюда