Петр Вяземский

Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1837-1845


Скачать книгу

и сад поэта. Я говорил с его дворнею. Прасковья Александровна Осипова дала мне записку о делах его, о деревне, и я передам тебе и на словах все, что от неё слышал о его имении. Она все хорошо знает, ибо покойник любил ее и доверял ей все свои экономические тайны. Подождите меня.

      Я уже отслушал здесь в соборе заутреню, в Благовещенском новом соборе; отслушаю там и обедню с архиерейским служением, осмотрю древности и развалины, кои, как весьма немногие в России, могут сказать о себе, благодаря псковской осаде: «Fuimus»! Отобедаю у губернатора и ввечеру пущусь в Петербург (ошибкою чуть не сказал восвояси). В понедельник буду пить чай в семействе историка псковской осады. Обнимаю Велгурского и Вяземского, и прочих. Везу вам сырой земли, сухих ветвей – и только. Нет, и несколько неизвестных вам стихов П[ушкина].

      На обороте: В. А. Жуковскому или князю Вяземскому.

      795.

      Тургенев князю Вяземскому.

      5-го марта 1887 г. Москва.

      Иван Иванович просил меня написать к тебе, что в статье о Державине сделана ошибка, которую нужно исправить. Вместо: Н. А. Волков нужно сказать: Вельяминов. Исправь ее.

      Все ни слова ни о тебе, ни от тебя! Вчера провел вечер у князей Четвертинских, кои проводили уже своего зятька в Петербург вчера же ввечеру. Вчера же был и 150-й обед у Кологривова. Пашкова, дочь Надины, старшая, умерла, и матери не смели сказать о её болезни. Здесь некуда выехать. Один булевар оживился, а я и по воскресеньям в Архиве.

      На обороте: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому. В С.-Петербурге.

      796.

      Тургенев князю Вяземскому.

      29-го марта 1887 г. Москва.

      Я приехал сюда третьего дня ровно через 53 года спустя после того, как въехал в Москву в первый раз из утробы моей матери. Дорога, разумеется, из Петербурга была ужасная: на колесах мы ехали по снегу и брали часто двойное число лошадей. Беловласая соседка моя не оживляла беседы нашей: меня занимала и тревожила одна мысль о том, что накануне отъезда ты сказал мне. Ожидаю завтра субботней почты с нетерпением. Будь только на этот раз аккуратен и обстоятелен в уведомлении: советовать по самому делу было бы уже поздно! Fais ce que dois; впрочем, в том то и дело, что у нас не отгадаешь, в чем именно состоят паши истинные обязанности. Исполнить их легче, нежели определить, особливо когда они сложные, как, например, твои, то есть…по всех не вычислить.

      Первый вечер провел я дома. Вчера явился к князю Дмитрию Володимировичу, где видел только роут полицеймейстеров. Заехал к Свербеевой; она мила по прежнему и о вас (Вяземских, Карамзиных, Валуевых и прочих) расспрашивала много; повыспросил ее о многих и о многом; старое по старому: благородные собрания, концерты и только; проекты свадеб. Графиня Ростопчина написала послание к будущей Жихаревой: Павлов увяз в свою северную Коринну на Воронцовском поле, в доме тестя; приятели редко встречают его; не знаю, видается ли с музами, кроме своей законной. Ввечеру явились ко мне: Булгаков с моими пакетами и с «Дебатами», Норов – с вестями о салоне Пашковых. Сбирался к княгине Софье Сергеевне Мещерской с колпачком княжны Марии, который довез в целости, по поленился и отложил визит до сегодня. Теперь скачу по делам и по деловым людям, а между тем заготовил письма и посылки к следующим особам обоего пола: 1) к графине Велгурской; 2) к экс-супер-интенденту Феслеру; 3) к сопернику моему Веневитинову; 4) к Татаринову; 5) к Аделунгу; 6) к Черняеву; 7) к Арсеньеву; 8) к Жуковскому; 9) к Прянишникову, к коему и решился послать их, а не через тебя. Сбирался писать подробно к салопу Карамзиных, Мещерских и отложил до сегодня, но ранний выезд помешал. Не могу однако ж не донести вам, что в Померанье нагнала нас княгиня Трубецкая-Четвертинская с своим супругом, который успел два раза взбесить меня: первое тем, что увел немедленно жену в другую комнату; второе, беспритворным провозглашением в лицо моему либеральству: «Je rosse les извощик de la maniиre la plus affreuseI» Если бы жена за стеной не стояла, я бы отвечал этому кандидату Киселевского управления по своему. С тех пор мы не встречались. В Новгороде осмотрел в главе соборной старинные утвари, ризы, рукописи новгородские и вместе с сею народною и церковною святынею и с посохами и белыми клобуками митрополитов и поддельную дубинку Петра I, коей он преобразовывал любимых бояр своих и империю. Не она ли же приготовила нам и вышереченного князя Трубецкого? Нет худа без добра. Каналы, кормильцы России, примирили меня с дубинкою, по не с князем Трубецким…[1]. В Торжке заняли меня французские котле…[2].

      797.

      Тургенев князю Вяземскому.

      12-го апреля 1837 г. [Москва].

      В письме из Парижа, наскоро и в смущении духа писанном, вот что выписано из письма ко мне madame Ancelot, там оставленном: «М-me Ancelot также прислала к вам письмо, которое я решился распечатать и сообщаю вам содержание: благодарит за чай, говорит о смерти Жерара, которая была ускорена несправедливостию публики к его таланту и его чувствительностию. Далее: «Je vois toujours Koreff et sa petite femme qui est en train de lui donner un héritier…[3] ce dont il а l'air tout embarassé et tout singulier». Посылает экземпляр Марии avec une