онечно, в постановлении есть красивые слова, что Партия через своих представителей должна направлять действия исполкомов, черт бы их всех драл! А ну как партийцы в результате выборов окажутся там в меньшинстве? Тогда как?! Об этом они не подумали! А ведь еще Ильин этих олухов учил, что руководить – значит предвидеть! Спасибо, есть еще в партии светлые головы. В Загряжской области, на Каменном поясе партийцы не дремлют! Даже часть старых кадров из Комитета общественной безопасности удалось на свою стороны привлечь. Да ведь это пока капля в море! Нужно пропагандистскую компанию в армии и в органах развернуть. Работы край непочатый. А ведь они-то там тоже не спят! А мы этого не понимаем! Заелись на государственных хлебах! Навыки конспирации потеряли. А у Казанского ведьмы какие-то завелись, то бишь Ведомство по охране конституции. Что за Ведомство?! От кого конституцию надо охранять?! Да кому она на хрен нужна эта конституция! А ты мучайся, дрожи! Да где это видано, чтобы виднейшие… а-а! Это не жизнь!
Так или примерно так рассуждал про себя Дорон Дормидонтыч. И был до того расстроен, что даже не поздоровался со своей секретаршей, Людмилой Леонидовной Птичкиной. Только отметил про себя: Ишь, мымра, ни кожи, ни рожи! Волосы пучком, очки черт-те в какой оправе. Хоть бы губы подкрасила, что ли? И вообще пора кадры омолаживать.
Открыв дверь в кабинет, Задушевный замер на пороге: За его столом, на ЕГО месте сидел какой-то незнакомый человек и что-то писал.
– Кто вы такой?! Что вы здесь делаете?!
– Здравствуйте Дорон Дормидонтович. Что-то вы сегодня припозднились. Я уж беспокиться начал, не стряслось ли с вами чего.
– Вы не ответили на мой вопрос! Людмила Леонидовна, вызовите охрану!
– Не горячитесь, мы сейчас с вами во всем спокойно разберемся. Людмила Леонидовна, возьмите, пожалуйста, все телефоны на себя. Кто будет спрашивать, Дорон Дормидонтович занят.
А за пару месяцев до этого…
– Не нравится мне Дорон Тестоединский, – вздохнул Семен. – Очень он много разъезжает по городам и весям. На той неделе на Каменном Поясе пропадал, вчера в Загряжске был. До этого почти весь Средневосточный регион объездил. А вот в Центре почти не бывает. Не затевает ли чего?
Руководители Ведомства по охране конституции, или, как их стали называть, ведьмы, молчали. Потом на правах старшинства Виктория Загряжская спросила: «Кому поручите операцию?».
Людмила Леонидовна часто задерживалась в обкоме по вечерам. Конечно работы было много: Нужно проверить стенограммы последнего заседания; просмотреть и кратко записать в журнал переговоры Задушевного с различными ведомствами и подшефными организациями. Еще нужно в отдельный, прошитый шнурами с печатями блокнот, который затем она прятала в сейф, занести переговоры с другими обкомами и спецслужбами… Но главное было не в этом. Главное состояло в том, что немолодой одинокой женщине просто некуда было спешить. Так все обрыдло в ее однокомнатной квартирке, особенно после гибели под колесами автобуса единственного друга, терьера по прозвищу Дружок. Да и на улицу выходить в такую осеннюю слякотную погоду не очень хотелось. Однако, делать нечего, не сидеть же в приемной до утра.
Сильный ветер с моросящим дождем заставили застегнуть плащ на верхнюю пуговицу и раскрыть зонтик.
До автобусной остановки оставалось несколько шагов, когда кто-то грубо схватил за руку: «Деньги есть?» и, не дожидаясь ответа, рванул сумочку. Птичкина инстинктивно потянула сумочку на себя. Чьи-то руки стали сдирать плащ.
– Да чего ты с ней возишься! Дай раза по кумполу и всё!
И в это момент она услышала цоканье туфель по тротуару, и небесной музыкой прозвучал звонкий девичий голос: «Вы что это себе позволяете, сукины вы дети! А ну брысь отсюда, шелупонь!».
– А ты хто такая нам указывать?! – Огрызнулся один из нападавших, парень лет семнадцати. – Васька, спроворь ей по сопатке! – И почему-то хихикнул.
– Ну зачем же сразу по сопатке? Она ничего себе, позабавимся!
Кто-то дал ей подножку и она покатилась по мостовой. Но мгновенно вскочила: «Позабавиться захотели? Я вам позабавлюсь, оглоеды драные!».
Оцепеневшая, не в силах сделать ни шагу, Людмила Леонидовна, молча наблюдала за происходившим. Молодая женщина с размаху двинула по шее одному из нападавших, пинком и ударом в скулу наградила второго, и нападавшие с руганью скрылись в темноте.
– Вот черт, чулок порвала, куртку запачкала! Часто у вас тут такое? – Людмила Леонидовна даже не сразу сообразила, что обращаются к ней: «А? Что? Ой, голубушка, спасибо вам огромное! Нет, знаете ли, со мной это в первый раз. А вас извозили здорово! Знаете что, поедемте ко мне, это недалеко. В порядок себя приведете! Я вас чаем с ватрушками напою!».
– Неудобно, как-то! Первый раз увиделись и в гости! Да и поздно уже. У нас в общежитии порядки строгие. В одиннадцать запирают.
– Ничего, я им волшебное слово скажу, откроют!
Так у Людмилы Леонидовны Птичкиной, одинокой пожилой женщины, появилась молоденькая и немножко наивная подружка – преподавательница