тот момент даже тела не было, так что не надо спрашивать, где были мои глаза, когда я всё это видела. – Может быть, сказано слишком резко, но пусть не перебивает, если уж ему угоден подробный рассказ. – Потом в земле образовалась чёрная трещина, и облака, плывшие над землёй, тоже раскололись, и трубный голос сказал мне: лети, Лейла, принимай свою судьбу, но будь осторожна, верша чужие судьбы. Я устремилась вниз, пролетела сквозь земную твердь навстречу сполохам холодного алого огня, и душа моя была окована сталью, и меч был в моей руке. Я знала – сражения не будет, поскольку один вид мой устрашит врага, притаившегося там, внизу, среди чёрных скал, опоясанных потоками лавы. Я ощутила на себе тысячи взглядов, полных страдания и отчаянья, но глаза смотрящих на меня были закрыты.
– А потом? – советник воспользовался тем, что она замолчала, переживая вновь посетившее её видение.
– Потом лава застыла, стало темно, и мне надо было успеть подняться, пока трещина не затянулась. Наверху было солнце, и оно не слепило меня.
– А потом?
– А потом я проснулась.
Советник некоторое время смотрел на неё, выстукивая пальцами по столешнице барабанную дробь. Ни вопросы, ни его затянувшееся молчание ничего хорошего не предвещали, и Лейла предположила, что, в лучшем случае, её теперь ожидает тщательная психиатрическая экспертиза. Что ж, сама виновата. Меньше надо было трепать языком, даже там, где, вроде бы, все свои.
– Что ж, ваша откровенность делает вам честь, – заявил советник, не меняя позы. – И часто с вами подобное случается?
– Случается…
– Насколько я понял из вашего послужного списка, подобные, не побоюсь этого слова, аномальные проявления никак не влияют на результаты вашей работы. За пять лет – ни одного серьёзного нарекания.
– Стараюсь.
– Я думаю, мне тоже надлежит обойтись без недомолвок. – Советник распрямил спину и сцепил пальцы в замок. – Никто не сомневается в вашей психической полноценности, никто не ставит под сомнение ваше служебное соответствие, и никто не подвергает сомнению вашу преданность народу, стране и Соборному строю. Я уполномочен сделать вам предложение, причём, должен заранее предупредить, отказ будет означать конец вашей карьере на любой государственной службе, согласие же может привести к совершенно непредсказуемым последствиям.
– Вы намекаете на то, что я должна рискнуть жизнью? – Лейла сделала вид, что разглядывает корешки книг. – Я и так постоянно рискую. Если надо, я согласна на всё. Тем более, как я поняла, выбора нет.
– Выбор есть всегда. – Советник усмехнулся, доставая из ящика стола увесистый том в переплёте с золотым тиснением – Нерукотворное Писание и Конституция Соборной Гардарики, объединённые одним переплётом. – Прежде чем я введу вас в курс дела, вам необходимо принести присягу и расписаться в акте о неразглашении.
– Однажды я уже присягала.
– Каждый очередной уровень секретности требует особой присяги. – Он извлёк из фолианта лист