и попытаться распрямиться.
Никак… Не получается.
Только царапать эту оболочку. Ещё, ещё. Глубокие царапины стали ярче. Снаружи пробивается свет… Снаружи? Свет?
Память просыпалась так же медленно, как и тело, но чем ярче становился свет, тем больше образов возникало в сознании. Совершенно новые, но при этом хорошо знакомые, известные и понятные.
Наконец скорлупа треснула и развалилась. Я вывалился наружу и зажмурился. Слишком ярок был новый день и слишком сочны краски после тусклого заточения. Привыкнуть к новому пространству получалось не сразу. Лёгкие расправились, дышалось легко, глаза приспосабливались к свету, разлившемуся вокруг, нос ловил запахи, лапы наливались силой, чтобы опереться и встать. А ещё было какое-то странное чувство, поселившееся в животе. Оно подсказывало, что надо не просто стоять, надо идти, двигаться, бежать, выслеживать, ловить… Хотелось есть.
Я огляделся вокруг. Стены, уходящие далеко ввысь к сводчатому потолку, сложены из больших тёсаных камней. Узкие высокие окна, закрытые прозрачными картинками из кусочков цветного стекла. Пол, тоже каменный, и по нему рассыпаны жёлтые кругляшки и цветные камешки, такие же яркие, как и стекляшки в окнах, то там, то тут, вспыхивающие искорками, если начать двигаться. Наблюдать за искорками было весело, но голод нарастал и всё громче подсказывал, что надо охотиться. Охотиться? Я плохо помнил, что такое охотиться, но это точно не сидеть и не гонять кругляшки хвостом из стороны в сторону. Это надо бежать… А потом ловить… А потом есть!
Знать бы куда бежать, но тут у стены раздался шорох. Я всмотрелся. Небольшой серый зверёк с чёрными бусинами глаз и длинным хвостом, совсем как у меня, только без чешуек. Над зверьком прямо в воздухе висели какие-то знаки, совершенно непонятные, только один из них получилось вспомнить. Этот знак, похожий на палочку назывался «один». Да, именно так. Я приподнялся на все четыре лапы, прижал крылья к спине и начал потихоньку двигаться в сторону крысы, стараясь не шуметь. Вот! Вспомнил! Это крыса «один». Ещё пару шагов и можно прыгнуть. Я так и сделал. Крыса не успела даже голову повернуть, как оказалась в моих когтях, а потом и в пасти.
В воздухе надо мной возникли и растаяли ещё какие-то знаки, которые пока ещё не вспомнились, а все чешуйки, покрывавшие моё тело, стали как будто чуть больше и раздвинулись. Я немного вырос. Попытался оглядеть себя и заметил, что не все знаки растаяли, какие-то так и остались висеть над головой, но что это означает – оставалось загадкой. Ладно, не важно, сейчас надо ещё поохотиться. Голод стал не так силён, как вначале, но всё ещё напоминал о себе. Надо побегать по дому… Дом? Это мой дом? Ну, конечно, я тут родился, где-то в углу ещё валяется моя старая скорлупа, я тут живу, я тут охочусь и расту. А ещё – я тут вспоминаю!
Побегав по длинным коридорам и залам с такими же высокими потолками, я смог поймать ещё несколько таких же зверьков: крыса «один», пару крыс с каким-то другим знаком, ещё немного подрос и окреп. Только надпись над головой всё никак не хотела вспоминаться. Так я бегал, охотился и рос, пока крысы «один» не стали совсем маленькими, и интерес к ним пропал. Слишком много их нужно было поймать и съесть, чтобы в очередной раз подрасти. Да и есть уже не особо хотелось. Надо было придумать себе занятие поинтереснее. И тут я вспомнил, что у меня есть крылья, которые бегать не помогают, наоборот, чтобы не мешали, их приходилось прижимать к спине, но зачем-то они нужны. Стоило это выяснить.
Размышляя о крыльях, я свернул в какой-то очередной зал и огляделся. Тут все залы похожи и, всё же, они разные. Похожи камни, из которых сложены стены, но на стенах бывает подвешено что-то. Что и как оно называется, я пока не знал, да и едой это не пахло. Хотя некоторые предметы… Предметы? Точно! На стенах висели предметы, которые было интересно разглядывать, особенно если склонить голову набок к плечу. На одной из стен висел какой-то большой и плоский предмет, цветной, как картинки на окнах, только не прозрачный. И на этом предмете был я. Вернее не я, а кто-то такой же, как я, с крыльями, длинным хвостом и чешуйками по всему телу. И он летел… Летел? Вот зачем нужны крылья! Я могу летать. А ещё у того, похожего на меня, из пасти лилось и закручивалось что-то… Что-то… Что-то красивое и… Опасное? Да, это красивое и опасное дыхание – пламя. Я умею летать и дышать пламенем! Память уже вернула мне образы полёта и огненного дыхания и хотелось быстрее это попробовать. Не откладывая, я вышел на балкон, взобрался на высокие массивные перила и взмахнул крыльями.
Я лечу! Это здорово – летать. Можно облететь свой дом и увидеть каков он снаружи. Можно подняться выше и посмотреть, на всё, что его окружает. И всё это моё. Я тут живу, охочусь, расту, летаю. Интересно, насколько высоко можно взлететь? Неужели выше тех шпилей? Память всё старательнее подсказывала мне, что это только начало, что я могу и умею намного больше, что мир вокруг огромен и разнообразен. Поднимаясь всё выше по спирали вокруг своего дома, замка… Замка? Ну, конечно, мой дом – Замок, и никак иначе! Так, вот, поднимаясь всё выше, я подлетел к самому высокому шпилю, на котором был укреплён флюгер, тоже похожий на меня, как и та картинка на стене. А над флюгером висела надпись из букв и цифр… Букв? Цифр? Ну, конечно же, в надписях всегда есть буквы и цифры.