Дарья Ривер

Циновка для радости. Стихи


Скачать книгу

живёт где-то в горах один.

      Так как будто было всегда… Впрочем, не было – значит, будет.

      Дзэн-будильник привык так думать. Пусть бы даже и тот, кто его родил,

      В людном Лондоне ел в этот час свой черешневый пудинг.

      Дзэн-будильник с утра восхваляет пустое место, где по идее – бог

      У других. Вся хвала – в дзыне-дзэне, по-детски простая.

      Дзэн-будильник, однако же, рад: даже Бог далеко,

      И никто не ткнёт пальцем с неба, чтобы выключить, если от песен его устанут.

      Дзэн-будильнику нравится думать: «У меня – подобие ног».

      А захочется ввысь – поза лотоса – путь самый верный

      Для таких, как он. Дзэн-будильник доволен, что всегда одинок,

      И логично, ведь живущий, словно монах, вроде, должен быть интровертом.

      …Грустно было ему лишь одно: дзэн-будильнику должно будить.

      Мы поможем ему разобраться с назойливой кармой.

      Дзэн-будильник звенит, что теперь он на верном пути.

      Дзэн-будильник звенит в позе лотоса в чьём-то кармане…

      В старой куртке, из которой, как дух из тела, исчез человек.

      Отдаётся эхом чужая карма в моей голове…

      Дзэн-будильник живёт где-то в горах один.

      Вторая печать

      Ты говоришь, что наш мир – это сущий ад,

      Жадно сосущий грудь матери, мать же – мы.

      Ты говоришь – и не видишь кругом немых

      Нимф, водяных, русалок, лесных дриад,

      Ангелов. Ангелы, знаю, не в том строю,

      Но, как бы ни было, даже они молчат,

      Да ты и сам выбираешь клавиатурный чат…

      Чад слишком трудно убить. Колыбельную

      На монитор безъязыкая мать строчит.

      Ад не уснёт до глубоких морщин, седин.

      Ни колыбельную он, ни хард-рок с CD

      Сердцем не съест, в силу ясных тебе причин.

      Ангел взлетает… Кто держится за него?

      Много ли, мало? Не важно, ведь если мы —

      Общее тело, то, чтоб избежать чумы,

      Лишь одного достаточно. Достаточно одного.

      На линии

      На линии жизни развешивать стиранное бельё —

      Такая забота у ангельских жён, что делать.

      Поди не развесь – так ведь ясно, что вскоре сгниёт —

      Сгниёт чьё-то сердце… И жёны довольны своим уделом.

      И жёны довольны, и линия, вроде, крепка.

      И муж каждый день к жене – хоть на полминуты…

      Мужья объясняют: «Смотри: вот сердце картёжника, вот – дурака,

      Вот сердце, что в стирку отправил какой-то зануда».

      И учат: как с этим, с другим ли, с каким ещё – быть…

      И жёны внимают тому, что мужья говорят им.

      Но тихо – под коркой, под ложечкой, под… – мысль о любых

      Словах или действиях, чтоб муж на подольше остался с ней рядом.

      А чем всё закончится – спросите у них как-нибудь.

      Истлеет ли линия жизни, сердцам ли вернётся их облик?

      В небесных делах, знать, любовь, что превыше хозяйства, – табу…

      Иначе – не сердце, а к пиву весьма аппетитная вобла.

      Голем

      Девочка плачет: она поскользнулась, она сильно ушибла голень.

      Девочка, девочка, только не плачь, я расскажу тебе сказку.

      Когда-то был дядя, которого звали Адам, теперь есть дядя по имени Голем,

      Говорят, что его видели то ли в тундре, то ли в соседнем дворе, то ли в штате Небраска.

      Дядя по имени Голем себе завёл деток,

      Смешных маленьких големичей. Вырастут – будет не отличить от папы:

      Папа – человек творческий, вот и лепил их, чтобы были его портретом

      В 3D. И чтобы их различать – на каждом имя ребёнка царапал.

      …Голем стабильно бывает пьян в пятничный, а также в субботний вечер,

      Так вот напьётся – и пойдёт по проспектам гулять, не боясь разбиться.

      Девочка, тебе просто: ты упала, но твоя голень лечится…

      Впрочем, и Голему, может, не сложно: мало ли тех, кто стремился в самоубийцы?

      Девочка, он разобьётся – что с детками станет?

      Сегодня четверг, Голем ещё не пьяный, но гололёд дикий…

      Мне не надо от тебя никакой жертвы, просто скажи: ты бы могла поменяться с кем-то из этой семьи местами?

      – Я… А впрочем, иди почитай моё сочинение, что задали в школе, о том, хотелось бы мне или нет на место Орфея ли, Эвридики.

      И пока