пешком в деревню Велур и скоро увидел большую толпу людей, посреди которой молодая вдова сидела под балдахином, окруженная родственниками своими обоего пола. Не думаю, чтобы она имела более 28 лет: лицо ее было очень приятно. Она раздавала знакомым своим и сродникам бетель, шевелила губами, как будто читая молитву, и, казалось, совсем не чувствовала страха, но я не мог смотреть на нее равнодушно. Вместе с многочисленною толпою людей пошел я на то место, которое приготовлено было для погребения. Мы вышли в поле, увидели яму, в десять футов длиною, в восемь шириною и в восемь же глубиною; она была наполнена угольями, в которые беспрестанно бросали сухие поленья. Скоро увидели мы погребальную процессию. Тотчас окружили яму высокими ширмами; зрители, отступивши на несколько шагов, составили обширный круг, и в это самое время несчастная жертва суеверия и любви супружеской приблизилась к месту сожжения.
Платье на ней было великолепное, унизанное жемчугом и алмазами. В одной руке держала она лимон с гвоздичным корешком, который беспрестанно нюхала. За нею шли родственники, брамины и великое множество женщин, а впереди музыканты, которые играли веселые, торжественные песни. Остановившись в некотором отдалении от ямы, вдова сложила с себя все уборы, разделила их между родными, разделась и, окруженная своими подругами, омылась в ближнем водоеме, потом надела на себя простое белое платье из хлопчатой бумаги; наконец спокойно приблизилась она, при торжественных песнях браминов и шумной игре музыкальных инструментов, к пламенной яме, все еще заставленной ширмами, и на краю которой стояли носилки с бездыханным трупом ее мужа.
Несколько минут смотрела она в молчании на покойного, ударила себя в грудь и заплакала; потом поклонилась, три раза обошла вокруг ямы и всякий раз, проходя мимо носилок, кланялась. В третий и последний раз остановилась она у самого тела, взглянула на своих родных, простилась с ними, взяла из рук одного брамина кувшин с маслом, которым оросила своего мужа, поставила кувшин на голову и, воскликнув громким голосом: Нарайна (Боже), прыгнула в пылающую яму, в минуту ширмы упали, тело брошено в уголья, и яма засыпана тысячью зажженных факелов. Барабаны, бубны и трубы загремели звучнее прежнего; женщины подняли страшный крик (печальный или радостный, не знаю), и высоким столбом понеслось из ямы трескучее пламя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.