Не покидай. Ирина Горюнова

ебе: порой смелая, а порой – робкая и неуверенная, но искренняя. Может быть, именно поэтому в ней есть та ценность достоверности чувств, которой нам не хватает потом (вспомните Тургенева и его «Первую любовь»). Для писателя вся его жизнь порой – это первая любовь, и только та ипостась, в которой он может и умеет жить. Всё остальное – «от лукавого», наигранно и фальшиво, тогда как в Первой Любви Он тот, кем является, а не тот, за кого себя выдает…» – говорит Ирина Горюнова.

* * *

      Если честно, то первая моя любовь была к безделью. Потому что когда к родителям в очередной раз пришли гости и задали типичный для того времени отмазывательный вопрос, чтобы показать степень внимания к чужому ребенку, то я после длительной театральной паузы решительно ответила: «Я решила, что лучше не работать». Хотя до этого в моих мысленных приоритетах появлялось мороженое и космические корабли, балетные пачки и хирургический скальпель. Впрочем, разносторонность интересов сопутствовала мне и дальше. Я сама ставила кукольные спектакли и при этом еще играла в них одну из интересных для меня ролей, зимой часто выходила на прогулку с хоккейной клюшкой, а когда немного подросла, то заявила бабушке, что не могу жить без езды на лошадях, поэтому по выходным мы с ней всенепременно должны вставать еще до рассвета, чтобы пройти полгорода и встать в огромную очередь желающих оседлать четвероногое парнокопытное на Московском ипподроме в районе Беговой улицы.

      Лет в пять-шесть от роду я предпочитала «кадрить» взрослых мужчин, и это у меня получалось неплохо. Я мило улыбалась и просила у потенциальных кавалеров номер телефона, обещая, что скоро позвоню и назначу свидание. Телефоны оставляли все, причем номера были правильными (я тщательно проверяла это, и неоднократно, хотя на свидания, увы, не приходила).

      В первом классе мальчик Илюша, с которым я сидела за одной партой, сшил мне забавного синего слоника, которого я сохранила на всю жизнь.