все наше сознание. Для нас, несмотря на некоторое влияние протестантского меркантилизма и либеральных идей, деньги продолжают оставаться чем-то более или менее постыдным, и мы радуемся отсутствию у них запаха, подразумевая, что иначе он был бы отвратителен. С полным основанием их считают вредными для спасения души, главной причиной развращения нравов и порабощения человека человеком. «Доброе имя дороже золота», «не в деньгах счастье» – огромное число подобных поговорок буквально пропитывает всю нашу культуру. Оставаясь ужасающе притягательным для современного человека, золото порождает двойственные чувства: желание обогатиться даже самыми честными способами не всегда освобождает от укоров совести. Оно всегда хоть в малой степени, но скрывается под маской притворного бескорыстия. При всем материализме нашего времени в разговоре деньги остаются предметом табу, о котором люди хорошо воспитанные должны говорить с приличествующей сдержанностью.
Быть богатым стыдно
Жизнь в роскоши, даже и не столь уж большой, предполагает некие способы защиты от зависти и враждебных взглядов. Добропорядочные люди если и говорят, что кто-то имеет «навар», «капусту» или «разжился деньжатами», то непременно с некоторой иронией, легким пренебрежением и понимающей улыбочкой, словно дело касается какого-то отчасти даже смешного порока, о котором лучше даже и не упоминать. Конечно, сами они были бы совсем не прочь оказаться на месте тех, кто нежится на палубах собственных яхт или, пожевывая сигару, следит в бинокль за бегом своих скаковых лошадей. Но их восхищение этими людьми всегда смешано с тайным недоверием и глубокой враждой, которые не позволяют простить избранным мира сего ни свое невольное преклонение, ни свою зависть. Поэтому жизнь миллиардеров бесконечно труднее того, как ее воображают простые смертные. Самые заурядные из этих счастливчиков попросту скрывают принадлежащие им богатства. Подобно Гарпагону они хотят покрыть все тайной и больше чумы страшатся разглашения: «Уж не собираешься ли ты проболтаться, что у меня есть шкатулка?» – с тревогой спрашивает этот мольеровский персонаж. Разоблачения он боится больше, чем ограбления. Другие выходят из положения, множа щедроты и помогая бедным. Некоторые становятся меценатами. Поддерживая артистов и художников, они надеются в нравственном смысле узаконить свои деньги. Способов откупиться, таким образом, бесчисленное множество, но все богачи, начиная от деревенского кулака и до международного мультимиллиардера, испытывают одну и ту же потребность – быть признанными несмотря на богатство и непременно вместе с ним. Мир устроен так, что нельзя быть богатым безнаказанно.
Французский актер Гранмениль в роли Гарпагона.
Иллюстрация из «Le Magasin pittoresque»
Парадоксы богатства
Несомненно, для миллиардера самое верное средство оправдаться за свои деньги состоит в том, чтобы разбогатеть еще больше. Как ни странно, но обвинения со стороны специалистов по классовой ненависти изрыгаются прежде всего в адрес мелких собственников и скопидомов, но щадят мультимиллиардеров. Профсоюзы систематически подогревают у беднейших своих членов ненависть к буржуа, к какому-нибудь провинциальному нотариусу, скопившему собственным трудом и экономией небольшой капиталец, к его земле в деревне, к дому, просторнее, чем у других, и привилегиям его детей. Однако никому из них и в голову не придет обвинять тех богатых, чья оскорбительная роскошь услужливо демонстрируется на глянцевых страницах журналов. Умопомрачительные дворцы, в которых семья Патиньо растрачивает деньги на празднества «Тысячи и одной ночи», суперяхты, сверкающие хромом роллс-ройсы – все эти атрибуты богатства настолько ослепляют, что даже не возникает и мысли осудить само их существование. Ведь они столь далеки, что здесь невозможно никакое сопоставление с обычной жизнью. Нефтяной король, эмир Кувейта, представляется обитателем какой-то другой планеты, и любое сравнение совершенно немыслимо. Но зато местный нотариус всегда под рукой в качестве объекта ненависти. Он часть того же общества, что и все, кормится от того же пирога, но – неискупимое преступление! – отхватывает самый большой кусок. Обладателя же несметного состояния защищает от вражды и зависти уже сама огромная дистанция между ним и всеми другими людьми. Мультимиллиардеров называют «олимпийскими богами современного мира». Это удачное и меткое сравнение. Чрезмерное изобилие богатств делает его владельца лицом недосягаемым, вне законов и обычаев, существом почти мифическим, к которому все остальные смертные не могут даже приблизиться.
Насильственное амплуа
И обладатели больших состояний чуть ли не обязаны играть роль мифического персонажа. Если Гарпагон мог прятаться и избегать нападок, скрывая свое богатство, Крез делать этого уже никак не может. Он охотно обошелся бы без стесняющей его славы, но принужден, дабы не вызывать злобных взглядов, выходить на публику и играть свою роль. А зрители ждут от него вполне определенного представления – представления, в котором ему одному позволено быть счастливым избранником неумолимой Фортуны, бросающей свои дары к ногам первого встречного, в то время как большая часть рода человеческого остается в нищете. Благодаря