радовалась нежно-розовому рассветному небу и находила что-то необъяснимо завораживающее и пугающее в алом, кровавом цвете заката. Дни сменялись ночами, калейдоскоп событий в моей голове без устали менял картинки, и, казалось бы, вот оно – простое, теплое душевное счастье, которое я находила в мелочах: в звуках природы, в мягком свете полной луны, который едва заметно освещает мой стол, на котором беспорядочно разбросаны обрывки листков, исписанных стихами. Стихами, в которых я запечатляла все отклики своей невинной, наивной в то время души.
Ты ворвался в мою жизнь с осенним холодным ветром, ты стал моим сентябрем. Синеглазый, а в глазах твоих все оттенки осеннего неба – от серого, тяжелого и пасмурного, до затягивающего и чарующего темно-синего. Ты полюбил мои алкогольно-шоколадные глаза. Мы случайно нашлись и случайно совпали. Так бывает, поверьте, бывает, это сродни тому чувству, когда ты чего-то очень долго ждешь, но не знаешь, когда это произойдет и что же случится, но ты ждешь, ждешь и чувствуешь, что это событие перевернет твою жизнь, изменит твой мир и вдохнет в тебя что то новое, необъяснимое, но такое долгожданное и необходимое – то, без чего ты уже наверняка не сможешь быть счастлив вновь. И так мы встретились – две части одного неделимого целого, две черные души, познавшие худшие стороны людской натуры. Мы были заведомо прокляты друг другом и первым осенним месяцем, и этим сентябрем началась наша любовь – любовь, которой было суждено длиться вечность.
Вы были правы
Вы были правы: мы играли.
Здесь не было любви иль чувств,
И вы ведь сами понимали,
Что рано или поздно я сорвусь,
Что вы моих надежд не оправдали,
Что уходя, скрипя душою, я не обернусь,
И почему же вы тогда мечты о счастии питали,
И почему же к вам я все равно,
как одержимая, тянусь?
Быть может, жизни мы друг
другу поломали,
А может, позже я над этим посмеюсь,
Ну а сейчас, хочу, чтоб вы словам
моим пророческим внимали:
Я в прошлое уже не оглянусь,
Я не хочу, чтоб вы по мне изнемогали,
И не ищите на губах ее мой вкус,
Я не хочу, чтоб вы до смерти мной дышали,
Поэтому, сквозь эти строки с вами расстаюсь.
К ****
Ты помнишь, как Бродского ночью читала?
Под голос размеренный твой с хрипотцой
Я в темноте тихонько мечтала
Стать ближе немножко к тебе душой.
К тебе, что над Питером ведьмой летала,
К тебе, что не крикнет вслед мне «Постой!»,
Я к той, что сердечные раны латала,
К тебе я пишу: ты мне стала родной.
Моя смерть цвета глаз твоих…
Моя смерть цвета глаз твоих – темно синяя,
Как январская ночь беззвездная,
На запястьях моих тонкий слой инея,
Дрожь по телу идет нервозная.
Я от слов твоих вся уже бледная,
Не посмею вздохнуть – неподвижная,
Эта фраза – моя последняя:
В твоей жизни я – третья лишняя.
Падение
Смотри, смотри в глаза и улыбайся,
Так жутко, как умеешь только ты,
Спокойным и счастливым притворяйся,
Узрев погибель пламенной мечты.
Теперь тебе я стала не нужна – чужая,
И нет давно меж нами прежней теплоты,
Пусть в мыслях будет у тебя она – другая,
Меня же ты, мой милый, отпусти.
****
Я не ищу тебя в словах,
Я не ищу тебя в прохожих,
Случайно промелькнешь в моих стихах,
И в новых, на тебя похожих.
Отражение
В закоулках моего сознанья
Отраженьем души твоей
Я оставила осознанье,
Что не будет любви сильней,
Что все было наивно и глупо,
Что не выдумать муки страшней,
Чем любить тебя так безумно,
Потеряв счет осени дней.
И тогда, совершенно случайно,
Я, застав тебя у дверей,
Усмехнусь, как будто нечайно,
И спрошу: