ную с ним эмоцию, не столько увиденное, сколько впечатление о нём, не столько прочитанное, сколько ассоциации, возникшие в процессе чтения. То есть отражение это отнюдь не зеркальное, а скорее уж – зазеркальное, искажённое и преобразованное авторской картиной мира, его темпераментом и эмоциональным состоянием – вещами эфемерными, не поддающимися точному описанию и измерению, но составляющими в конечном счёте то, что обычно принято именовать «сознанием», «душой».
Невозможность пересказа души утверждается не в одном литературном произведении. Достаточно вспомнить известное стихотворение Тютчева «Silentium!»:
«Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живёшь?
Мысль изреченная есть ложь»
или риторический вопрос-утверждение, вложенный Лермонтовым в уста героя «Мцыри»: «А душу можно ль рассказать?».
Тем не менее все, кто пишет лирические стихи (и в первую очередь сами упомянутые здесь великие лирики Михаил Юрьевич Лермонтов и Фёдор Иванович Тютчев), именно этим и занимаются всю свою жизнь.
Особенность (и обособленность) лирики заключается в том, что она, подобно дневнику, пишется автором прежде всего для себя, чем и обусловлена её откровенность и исповедальность. Но в перспективе любой поэт предполагает существование читателя («собеседника» – по Мандельштаму), и не просто читателя, а того, кому будут понятны его, поэта, размышления и переживания.
Таким образом, любой поэтический сборник представляет собой своеобразный дневник (двойник!) его автора. И главными функциями такого лирического дневника являются фиксация и передача рефлексии пишущего, иными словами, «рассказывание» его души неизвестному, но взыскуемому собеседнику.
Данная книга в этом плане не является исключением. Её автор надеется, что среди читателей найдутся близкие ему по духу и мироощущению «собеседники», которых не оставят равнодушными его мысли и откровения.
Междуречье
Этюд
Ворона каркала,
икала
лисица сытая,
Икара
ждало парение и кара,
Кастальский ключ
стекал со скал
и напоить кого искал;
пространство крыльями листая,
летела в небе птичья стая,
и солнца диск, еще блистая,
катился к морю,
жаркий день
клонился к вечеру,
Эллада
тяжёлой гроздью винограда
в века отбрасывала тень.
……….
Пииту
Мели, мели, Емеля, –
намелешь нам вестей.
На месте и при деле
язык твой без костей.
А мельник ты умелый –
и мук полны кули.
Мели во все пределы,
во все концы земли.
……….
В. Высоцкому
(Песенка)
Горлопан и рифмоплёт,
скоморох и лицедей –
так за что тебя народ
чтит превыше всех царей?
Не светило, не святой,
не расстрелян, не распят –
отчего же голос твой
из палаток и палат?
Не кончается кино,
над страною хрип да стон,
видно, лишь тебе дано
петь с Россией в унисон.
……….
Велимиру Хлебникову
1
Твори, творец, себе кумира –
пусть до скончания времён
пребудет имя Велимира
средь именитейших имён.
2
Творец творенью дар творильный
совсем не даром подарил:
покорный воле подарильной,
поэт судьбою оплатил
сполна
безмерную раздарность
и запредельный беспредел,
но одарённость не у дел –
в уделе при делах
бездарность.
……….
Елабуга
“И терзали Шопена лабухи…”
А. Галич
Взгрустнёшь