>
Слово мастерам
1. Мастер по Creative Writing, по вашему мнению – гуру, шаман, учитель, старший товарищ?
2. Какова конечная цель ваших занятий в мастерской и совпадают ли результаты с ожиданиями?
3. Могут ли подобные курсы изменить состояние литературы?
1. Скорее, ощущаю себя повитухой, которая помогает родиться новому тексту на свет. Важно, чтоб был здоровым, ни на кого, кроме родителя непохожим и радовал нас.
2. Иногда и превосходят. Как вот в этой, например, пражской мастерской, рассказы которой представлены в сборнике. Это был выездной семинар, он проходил в Праге – зимней, предрождественской, и длился всего пять дней. Казалось бы, чему можно научиться за пять дней? Оказывается, можно. До этого выездной семинар, который мы провели вместе с поэтом Максимом Амелиным, проходил в Тбилиси – и рассказы «кавказские» были полны солнца, вина, горных пейзажей, неба синего. Рассказы, написанные в Праге, впитали пражский миф, сотканный Майнринком, Кафкой, готической архитектурой и получились другими – мистическими, эмоционально напряженными – с совсем другими героями, пространством, чувствами. Потом была еще и Италия, Бергамо. На родине Боккаччо и европейской новеллы мы вместе с соавтором этой мастерской, замечательным филологом Олегом Лекмановым обсуждали, как работать над структурой текста и писать сюжетные рассказы. Плоды наших пражских и бергамских занятий, правда не все – только самые сочные и зрелые, тут, в этом альманахе.
3. Конечно, да. Подобные курсы, школы, мастерские рыхлят литературную почву и создают тот самый питательный гумус, без которого невозможно появление новых талантливых текстов. Не сразу, но благодаря подобным заведениям, уровень нашей словесности неизбежно изменится: станет профессиональнее и многоцветнее.
1. Мне кажется, «мастер» в данном случае – очень уместное слово, потому что его функция – обучать ремеслу, технике. То есть, грубо говоря, есть мастер – а есть подмастерья. Я не верю в то, что можно научить кого-то таланту или даже уму. Научить ремеслу – можно. В случае наличия у подмастерья еще и врожденного таланта, результат может быть потрясающим.
2. Познакомить учеников с алгоритмом придумывания и написания историй, научить их пользоваться писательским инструментарием, запустить внутренние творческие механизмы в том случае, если есть, что запускать. Как правило, всех этих целей проще добиться с детьми и подростками, чем с полностью сформировавшимися людьми, имеющими четкие ответы на все вопросы. Именно поэтому я подчеркиваю, что даже во взрослых группах на моем курсе ведутся занятия с «внутренними подростками».
3. На этот вопрос сложно ответить на такой короткой дистанции. Курсы Creative Writing существуют в России совсем недавно. Чтобы оценить их влияние на «состояние литературы», нужны десятилетия. С уверенностью могу сказать только то, что на состояние культуры подобные курсы, без сомнения, могут повлиять только положительно. Под «подобными» я подразумеваю занятия, которые ведутся, как в CWS, именно профессионалами, чей статус априори подтвержден многочисленными публикациями, переводами, изданиями, премиями, etc, а не вообще любые «писательские курсы», которые возьмется вести Вася Пупкин только потому, что выложил свои тексты где-то на просторах рунета.
1. Я бы сказала – старший товарищ, который направляет совместные поиски.
2. Я работала в нескольких мастерских, но цель обычно общая: помочь талантливым людям понять, на что они способны, что у них получается лучше всего, помочь им избежать досадных ошибок, которые чаще всего совершают начинающие авторы. Совпадение результатов с ожиданиями зависит скорее от состава группы и личной мотивации ее участников. Когда с этим все в порядке – результаты иногда даже превосходят ожидания.
3. Литература, конечно, дело одинокое, но для того, чтобы это одинокое дело делать, писателю нужна среда. А подобные курсы эту среду создают. Чем выше общий культурный уровень общества, тем питательней бульон, в котором зарождается литературная жизнь. Мы не выращиваем гениев – мы создаем среду.
1. Мастер по Creative Writing – это просто тот человек, который умеет видеть неточности, как замысла, так и его воплощения, то есть, стиля – и умеет эти неточности объяснить ученику так, чтобы у того не возникло сомнения, что их нужно исправить.
2. Моя конечная цель в том, чтобы ученики сдавшие финальное задание, стали бы употреблять в своих текстах немного меньше штампов, усложнили бы метафоры с ассоциаций первого уровня до ассоциаций уровня хотя бы полуторного. Те, кто доходят до финального задания и работают над своим стилем, как правило, также отказываются от первоначальной идеи своего финального рассказа. То есть, они изначально пришли для того, чтобы дописать что-то давно задуманное, но пройдя курс от того старого