/p>
Я проследил направление и увидел невдалеке парня и девушку, бодро шагающих в сторону моста. У парня в руке был зонт-трость, девушка в светлом платье размахивала белой дамской сумочкой с длинным ремешком. Они держались за руки и весело болтали, не замечая надвигающийся на них сзади черной грозовой тучи.
– Им остались считанные минуты жизни, – продолжила она, повернувшись ко мне.
Я хмыкнул.
– Что за ерунду ты несёшь?
– Это не ерунда. Я просто вижу, как из них выходит жизнь. Через несколько минут будет вспышка, и их души уйдут.
Я посмотрел на неё внимательней. Невысокая и хрупкая, в длинном темном платье, на вид совсем юная. Темные глаза казались чёрными в сумраке надвигающейся грозы. Короткое темно-каштановое каре обрамляло лицо словно шапочка пловца – тонкие волосы лежали ровно, волосок к волоску, как будто ветра не было вовсе.
Я прислушался – ветер и вправду утих; настало какое-то звенящее затишье, словно город выключил все звуки. В сердце кольнула тревога. Вдруг подумалось – а что, если она говорит правду? Я снова взглянул на парочку.
Они стояли на пешеходном переходе и ждали зеленого. От моста их отдаляло всего несколько метров. Сейчас они перейдут дорогу, дождавшись, когда поток машин на минуту замрет, и окажутся на мосту.
– Что-то случится на мосту? Авария? Ураган? – я попытался хотя бы что-то узнать.
– Не знаю, – её взгляд потерял резкость. – Я вижу только вспышку и два пустых тела, без души. Я не могу предсказывать смерть заранее, но всегда вижу её за несколько часов или минут.
– Может, остановить их, – я дернулся было в сторону моста, но она схватила меня за рукав.
– Нет! Это бесполезно. Из них утекает жизнь, это видно. Даже если ты их остановишь, это ничего не изменит. Случится что-то другое. Нельзя изменить ход судьбы…
По душе прошел холодок. Захотелось оказаться где-то далеко, вдали от этих цепких рук и глаз.
На переходе заскрипели тормоза, машинам мигнул красный, пешеходам зеленый. Вернулись звуки и ветер, который бесцеремонно разрушил ровную гладь её прически. Мне на руку упало несколько крупных капель, и тревога внутри утихла. «Несет девчонка ерунду, а ты, дурак, и повелся», – подумалось беззаботно.
– Дождь начинается, – сказал я вслух. – Пойдем, спрячемся где-нибудь. Тут рядом остановка. А хочешь, можем в кафе зайти, это ещё ближе. У них всегда вкусный кофе.
– Хорошо, – она согласилась, отпустила рукав и взяла меня под локоть. Пока мы шли в кафе, туча закрыла собой небо, а капли превратились в тонкие струйки, которые ветер по своему усмотрению раскидывал во все стороны. Входя в кафе, я ещё раз оглянулся на мост – парочка уже была на нём; парень раскрыл большой черный зонт, прикрывая себя и спутницу от небесной воды. Две тонкие фигурки – темная мужская и светлая женская – быстро удалялись, видимо надеясь успеть на другой берег до того как хлынет настоящий ливень.
Мы сели на барные стулья и заказали две чашки экспрессо. Когда зашумела кофе-машина, на улице сверкнула яркая вспышка. Молния. «Молния!» – мелькнула в голове догадка, но додумывать не хотелось.
Забыв обо всем, я смотрел в сторону моста. Шум кофе машины, потоки льющейся по стеклу воды, её холодная рука, лежащая рядом с моей – все это делало картину в окне какой-то ненастоящей, киношной. Раздался долгий и пугающий звук грома, и молния сверкнула снова. На этот раз я четко увидел её костлявую кисть, которая длинным перстом ткнула совсем рядом, прямо в середину моста, соединяющего два берега.
Как-то разом всё стихло. Дождь ещё молотил по стеклу и крыше, но уже затихая. На улице стояла влажная мгла, но туча уходила и становилось чуть светлее. Я всмотрелся в сторону моста – парочки не было. Напрягая глаза, я пытался рассмотреть хотя бы что-то, но безуспешно.
И вдруг в самом центре моста остановилось несколько машин.
Сердце снова сжалось. Не может быть!
– Ваш кофе, – резкий голос официанта прозвучал над ухом как иерихонская труба.
Я дернулся и вскочил. Сердце култыхалось как маятник в старых часах с боем, которые грузовик везет на свалку.
– Я на минуту, – сказал я ей, – Пожалуйста, дождись меня! Выпей кофе, согрейся. Я сейчас вернусь!
Выскочив из душистой кафешки в сентябрьскую морось, я побежал к мосту. За ту минуту, пока я бежал, на нём создалась значительная пробка. Машины тормозили друг за другом и отчаянно сигналили, не понимая, что происходит.
Я понимал.
Несколько человек толпились вокруг темной и светлой человеческих фигур, лежащих на мокром асфальте.
– Я врач, пропустите, – сказал я на автомате и люди расступились.
Парочка, весело болтавшая ещё несколько минут назад, была мертва. Я пощупал у обоих пульс, попытался разглядеть зрачки – всё было без толку. Лица и шеи обоих были разрисованы причудливыми красно-синими прожилками – словно их замершие навсегда артерии проступили на коже. Обгоревший