одушие – победа Энтропии черной!..» Слова известной арии пробудили привычные ассоциации памяти и повели, потащили за собой ее бесконечную цепь.
Жизнь возвращалась. Громадный корабль еще содрогался, но автоматические механизмы неуклонно продолжали свое дело. Вихри энергии вокруг каждого из трех защитных колпаков остановили невидимое вращение. Несколько секунд колпаки, похожие на большие ульи из матового зеленого металла, оставались в прежнем положении, затем внезапно и одновременно отскочили вверх и исчезли в ячеях потолка, среди сложного сплетения труб, поперечин и проводов.
Два человека остались недвижимы в глубоких креслах, окруженных кольцами – основаниями исчезнувших колпаков. Третий осторожно поднял отяжелевшую голову и вдруг легко встряхнул темными волосами. Он поднялся из глубины мягчайшей изоляции, сел и наклонился вперед, чтобы прочитать показания приборов. Они во множестве усеивали наклонную светлую доску большого пульта, протянувшегося поперек всего помещения в полуметре от кресел.
– Вышли из пульсации! – раздался уверенный голос. – Вы опять очнулись раньше всех, Кари? Идеальное здоровье для звездолетчика!
Кари Рам, электронный механик и астронавигатор звездолета «Теллур», мгновенно повернулся, встретив еще затуманенный взгляд командира.
Мут Анг, с усилием двигаясь, облегченно вздохнул и встал перед пультом.
– Двадцать четыре парсека… Мы прошли звезду. Новые приборы всегда неточны… вернее, мы плохо владеем ими… Можно выключить музыку. Тэй проснулся!
Кари Рам услышал в наступившей тишине лишь неровное дыхание очнувшегося товарища.
Центральный пост управления звездолета напоминал довольно большой круглый зал, надежно скрытый в глубине гигантского корабля. Выше пультов приборов и герметических дверей помещение обегал синеватый экран, образуя полное кольцо. Впереди, по центральной оси корабля, в экране был вырез, в котором находился прозрачный, как хрусталь, диск локатора диаметром почти в два человеческих роста. Огромный диск как бы сливался с космическим пространством и, отблескивая в огоньках приборов, походил на черный алмаз.
Мут Анг сделал неуловимое движение, и тотчас все три человека, находившиеся в посту управления, почти одинаковым жестом прикрыли глаза. Колоссальное оранжевое солнце загорелось с левой стороны на экране. Его свет, ослабленный мощными фильтрами, был едва переносим.
Мут Анг покачал головой:
– Еще немного, и мы пронеслись бы через корону звезды. Больше не буду прокладывать точный курс. Гораздо безопаснее пройти стороной.
– Тем и страшны новые пульсационные звездолеты, – ответил из глубины кресла Тэй Эрон, помощник командира и главный астрофизик. – Мы делаем расчет, а затем корабль мчится вслепую, как выстрел в темноту. И мы тоже мертвы и слепы внутри защитных вихревых полей. Мне не нравится этот способ полета в космос, хотя он и быстрее всего, что могло придумать человечество.
– Двадцать четыре парсека! – воскликнул Мут Анг. – А для нас прошел как будто миг…
– Миг сна, подобного смерти, – хмуро возразил Тэй Эрон, – а вообще на Земле…
– Лучше не думать, – выпрямился Кари Рам, – что на Земле прошло больше семидесяти восьми лет. Многие из друзей и близких мертвы, многое изменилось… Что же будет, когда…
– Это неизбежно в далеком пути с любой системой звездолета, – спокойно сказал командир. – На «Теллуре «время для нас идет особенно быстро. И хотя мы забираемся дальше всех в космос, вернемся почти теми же…
Тэй Эрон приблизился к расчетной машине.
– Все безупречно, – сказал он несколько минут спустя. – Это Кор Серпентис, или, как его называли древние арабские астрономы, Унук аль Хай – Сердце Змеи. Потому что эта звезда в середине длинного созвездия.
– А где же ее близкий сосед? – спросил Кари Рам.
– Скрыт от нас главной звездой. Видите, спектр К – ноль. С нашей стороны – затмение, – ответил Тэй.
– Раздвиньте щиты всех приемников! – распорядился командир.
Их окружила бездонная чернота космоса. Она казалась более глубокой, потому что слева и сзади горело оранжево-золотым огнем Сердце Змеи, затмившее все звезды и Млечный Путь.
Только внизу, споря с ней, сияла пламенем белая звезда.
– Эпсилон Змеи совсем близко, – громко сказал Кари Рам.
Молодой астронавигатор хотел заслужить одобрение командира. Но Мут Анг молча смотрел направо, где выделялась чистым белым светом далекая и яркая звезда.
– Туда ушел мой прежний звездолет «Солнце», – медленно проговорил командир, почувствовав за своей спиной выжидательное молчание, – на новые планеты…
– Так это Альфекка в Северной Короне?
– Да, Рам, или, если хотите европейское название, – Гемма… Но пора за дело!
– Будить остальных? – с готовностью спросил Тэй Эрон.
– Зачем? Мы сделаем одну-две пульсации, если убедимся, что впереди пусто, – ответил Мут Анг. – Включайте оптические и радиотелескопы,