щелкая семечки, сидел Михаил, и слушал беседу коллег. Все трое работали вместе несколько месяцев над необычным проектом. Денис Минаев и Михаил Варев, на десять лет старше Эдика, но это не мешало им свободно общаться или отдыхать, наслаждаясь свежим летним воздухом. Познакомились Денис и Эдик год назад, в компании «ННТ» (Новые Научные Технологии). Оба специалисты в разных областях. Денис археолог, Эдик доктор физических наук. Эдик считал, что для тридцати двух лет это неплохое достижение. Что касается Михаила, то он простой разнорабочий, всегда умевший поднять настроение. После того, как Дениса пригласили исследовать объект, потенциально внеземного происхождения они познакомились с Михаилом, так как работали в тесном контакте, а молча работать, Михаил не умеет.
– Так что ты говоришь? – спросил Миша, обращаясь к Эдику, – вечного ничего нет?
– Я так считаю, – ответил парень с вызовом. Эдик удобно сидел на диване, откинувшись на спинку, обшитую тканью. Он сидел с натугой, будто не касаясь кресла. Руки продолжали лежать на груди, образуя букву «Х».
– Любой материал с годами изнашивается, – продолжал Эдик, повернувшись к Михаилу, – кому как не тебе знать это. Когда ты диски на болгарке меняешь по два раза на день.
Миша на минуту задумался. Это придавало ему нелепый вид. Да, он действительно часто менял диски, но они выполняли работу, а если бы они просто лежали под землёй миллионы лет?
– Это совсем другое, – сказал Миша, – я считаю, что если к вещи бережно относиться она прослужит много лет.
– Но не вечно! – с ослиным нравом и взглядом льва крикнул Эдик Дора. Будто в воду кинули громадный камень и его волны взбудоражили окружающих. В комнате воцарилась тишина и напряжённость.
– А как насчёт вечной памяти, Эдик? – спросил Миша, безразлично щелкая семечки. За четыре с половиной десятка лет, он научился не реагировать на уколы в любую точку знаний.
– Кстати у вечности тоже есть свой минус, – добавил Миша и помолчал, давая возможность обдумать сказанное.
– И какой же? – спросил Эдик.
– Её нельзя прекратить, – сказал Миша и сбросил скорлупки в пепельницу.
– Никогда бы не подумал, – ответил Эдик.
– Возможно находка, которую мы обнаружили, тоже не вечна, – решил помирить ребят Денис. Он сделал ударение на слове возможно. Денис не любил споров, и когда компания начинает обгладывать друг другу косточки, он всегда вмешивался, стремясь к равновесию.
– Может, спустя миллион лет, то, что мы обнаружили, тоже испепелиться, и будет разваливаться, но пока мы не нашли никаких повреждений этих, так сказать, Ворот.
– Все мы живём в цилиндре под поршнем, – сказал Миша, – и когда боженька давит на него, избыточное давление может нас убить. Но я просверлил два отверстия в поршне, это оптимизм и неунываемость, теперь мне не страшен поршень жизни.
– Тебе надо было идти учиться на инженера, – заметил Денис.
– А я и есть инженер, – сказал Миша, и сделал жалостливое лицо, однако его улыбка осталась, – но никто этого не ценит.
Ворота в форме круга с прямоугольником у основания внешне очень напоминали большую букву греческого алфавита Омега, немного зарытую в землю. Древнее сооружение обнаружилось на глубине пяти километров шахтёрами, шесть лет назад. На такой глубине лифт приходилось дублировать, чтоб трос не оборвался под собственным весом. Потребовалось много времени, чтоб понять значимость находки, и ещё больше, чтоб организовать подход для удобного изучения объекта. Его внеземное происхождение бросалось в глаза с первых минут обнаружения. Объект находился на большой глубине, по контуру выгравированы иероглифы, значение которых не было изучено до сих пор.
– Это не человеческих рук дело, – сказал Виктор Шишкин, полноватый мужчина с вечно бегающими, как у ящерицы, глазами. Он же шахтёр, работавший на бормашине. То самое механическое существо, которое испустило дух там, куда вскоре будут мечтать попасть все люди на планете, в пяти километрах под зданиями. Бормашина застопорилась уперевшись во что-то твёрдое.
– Я обломал об неё все режущие кромки, – говорил Виктор репортёрам после случившегося. Его лицо освещалось вспышками фотоаппаратов. Вокруг собралась толпа людей, некоторые с блокнотами, другие со звукозаписывающими устройствами. Девушка в зелёной майке-безрукавке худыми руками тянула к нему микрофон, став на цыпочки.
– Ничего настолько твёрдого я в жизни не видел, – говорил Виктор. Он ощущал значимость, которая, впоследствии, увяла, будто ваза с цветами на солнце.
Они стояли перед входом на территорию. Сетчатый забор пришлось подлатать, дабы избежать присутствия стремящихся сделать снимок, репортёров. Теперь на его месте возвышалась каменная стена, с колючей проволокой наверху. На территории шахты, всматриваясь через окошко, стоял в одиночестве начальник бригады, Павел Лосенькин. Майка его, серая от пыли, пропиталась потом. Каска на голове всегда была набекрень. Завистливыми глазами он смотрел на своего работника. Виктор дал маху, выложив всё репортёрам, и он уволит его после «дачи показаний».