напечатанный на ней телефонный номер.
– Санитарная лаборатория слушает! – ответил строгий женский голос.
Ему стало интересно, в каком из древних строений с выбитыми окнами она находится.
– Я хотел бы узнать результат проверки моих продуктов, – сказал он.
– Назовите номер квитанции.
– Одна тысяча девятьсот восемьдесят четыре.
– Минуту.
Она услышал, как она щелкает на клавиатуре.
– Алло! – сказала она чуть погодя. – Вы слушаете?
– Да. Что там?
– Продукты были заражены.
Иного ответа он и не ожидал.
– Чем?
– Там было много инфекций.
– Вы их уничтожите?
– Уже уничтожили.
Желудок у него сжался и заурчал голодным зверем.
– Вы говорите неправду! – резко сказал Сергей. – Они не были заражены.
– Почему вы так решили? – удивилась женщина.
– Потому что я сейчас стою перед вашими зданиями – и никакой лаборатории не вижу.
– Мы переехали, – спокойно ответила она, – уже давно. Вам выписали квитанцию на старом бланке.
– И где вы теперь находитесь? – не сдавался Сергей. – Я хочу к вам подъехать.
– Зачем?
– Посмотреть заключение.
– Я не могу этого сказать.
– Почему? – удивился он.
– Это закрытая информация.
– Да что вы говорите!? – возмутился он. – И кто же ее закрыл?
– Закон.
– Какой?
– «О пищевой безопасности и продовольственном экстремизме». Места проверки качества продуктов огласке не подлежат.
Об этом законе Сергей кое-то слышал. Его приняли пару лет назад и суть его сводилась к известной фразе: "Лопай, что дают".
– А если бы продукты оказались хорошими, как я мог бы их забрать, не зная вашего адреса?
– Их привезли бы к вам домой.
– Что, бесплатно?
– Нет, за деньги, но небольшие.
– Но как же тогда быть с заключением?
– Я пришлю его вам по электронной почте. У вас есть адрес?
Он назвал мейл. Она записала и нажала отбой.
Сергей почувствовал себя так, будто его намеренно и прилюдно унизили, хотя людей здесь не было, не считая строительных рабочих на крыше цеха. Он обошел вокруг машины, зачем-то открыл и закрыл багажник. Огляделся вокруг – пустая промышленная улица, состоящая из цехов и заборов.
В словах лабораторной женщины ему слышалась явная ложь. Он не поверил ни единому ее слову: что продукты заражены, что лаборатория переехала, что бланк старый и что закон не велит раскрывать адрес. «Крысы канцелярские! – бурлило в нем негодование. – Да кому вы на фиг нужны, чтобы вас секретить? Здесь вы, голуби, и сидите, только шифруетесь».
Проходная завода не охранялась. Во всяком случае, он никакого охранника не увидел. Сунув руки в карманы, он решительно прошел через покосившуюся вертушку и углубился на территорию. Заброшенных цехов оказалось неожиданно много, гораздо больше,