ef="http://www.litres.ru/">www.litres.ru)
Дорогие читатели!
Издательство «Азбука» с гордостью представляет первую книгу из серии знаменитых историко-авантюрных романов о неукротимой красавице Анжелике.
Анн и Серж Голон – известнейший семейный дуэт французской писательницы Симоны Шанже и художника русскоязычного происхождения Всеволода Голубинова, который, по словам Симоны Шанже, стал прототипом супруга Анжелики – Жоффрея де Пейрака. Хотя Всеволод Голубинов неоднократно заявлял, что не являлся в полной мере соавтором романов об Анжелике, а только помогал Симоне Шанже собирать исторический материал, издатели настояли на том, чтобы книги об Анжелике стали выходить под псевдонимом Анн и Серж Голон. Сейчас мы эту ошибку исправляем.
Также стоит отметить, что все предыдущие русские издания сериала грешили многочисленными неточностями и сокращениями, вплоть до того, что отдельные романы были сокращены чуть ли не вдвое.
С этой книги мы начинаем публикацию всемирно известных классических романов о приключениях Анжелики в полном и восстановленном переводе.
Часть первая
Маркиза ангелов
(1645)
Глава I
– Нянюшка, – спросила Анжелика, – для чего Жиль де Рэ убивал столько детей?
– Все это козни дьявола, моя девочка. Жиль де Рэ, людоед из Машкуля, хотел стать самым могущественным сеньором среди всех. В его замке было полно всяких колб, склянок и горшков с красным варевом, а над ними клубились зловонные пары. Дьявол требовал себе в жертву сердца маленьких детей. Вот почему Жиль де Рэ убивал. Потрясенные матери с ужасом смотрели на черную башню Машкуля, вокруг которой всегда стаями кружилось воронье – столько трупов невинных младенцев было в подземельях замка.
– И он их всех съедал? – спросила дрожащим голосом Мадлон, маленькая сестренка Анжелики.
– Нет, всех просто не смог бы, – ответила кормилица. Склонившись над котлом, она некоторое время молча помешивала заправленный салом суп из капусты.
Ортанс, Анжелика и Мадлон, дочери барона де Сансе де Монтелу, сидя за столом, на котором уже стояли миски и лежали ложки, с замиранием сердца ждали продолжения.
– Он поступал еще хуже, – снова заговорила кормилица, и в голосе ее зазвучал гнев. – Сперва требовал, чтобы младенца – девочку или мальчика – привели к нему. Испуганный малыш кричал, звал свою мать, а сеньор, развалившись на кровати, наслаждался его ужасом. Затем приказывал подвесить дитя у стены на специальном приспособлении вроде виселицы, которое сжимало бедняжке грудь и шею, душило его, но не до смерти. Малютка бился, словно придушенный цыпленок, потом начинал хрипеть, глаза несчастного вылезали из орбит, он весь синел. И в огромном зале слышались лишь хохот жестоких мучителей да стоны их маленькой жертвы. Наконец Жиль де Рэ давал знак снять ребенка, сажал его к себе на колени, прижимал лобик бедненького ангелочка к своей груди и нежно успокаивал.
«Ничего, ничего страшного, – говорил он. – Нам просто хотелось немного поразвлечься, но теперь уже все кончено. Теперь у тебя будут конфетки, чудесная пуховая постелька, шелковый костюмчик, как у маленького пажа…» Малыш затихал. Его наполненные слезами глазки начинали светиться радостью. И вот тут-то сеньор неожиданно всаживал ему в шейку свой кинжал… А когда он умыкал совсем юных девушек, то творил такие мерзости…
– А что он с ними делал? – спросила Ортанс.
Но тут вмешался старый Гильом, который сидел у очага и растирал на терке свернутые трубочкой листья табака.
– Да помолчите же вы, сумасшедшая старуха! – проворчал он в свою пожелтевшую бороду. – Я солдат, и то от ваших россказней у меня все внутри переворачивается…
Толстая Фантина Лозье с живостью обернулась к нему:
– Россказни!.. Сразу видно, Гильом Люцен, что вы чужак, совсем чужак в наших краях. А ведь стоит поехать в сторону Нанта, и сразу же наткнешься на проклятый замок Машкуль. Уже двести лет миновало с той поры, как творились эти злодеяния, а люди, проходя мимо, все еще осеняют себя крестом. Но вы не здешний, откуда вам знать о наших предках.
– Хороши же ваши предки, если все они такие, как Жиль де Рэ!
– Жиль де Рэ был величайшим злодеем, и кто еще, кроме нас, жителей Пуату, может похвастаться, что и у них был такой вот страшный душегуб. А когда его в Нанте судили и приговорили, он перед смертью раскаялся и попросил прощения у Бога, и все матери, чьих детей он мучил и съел, все они надели по нему траур.
– Ну и ну! – воскликнул старый Гильом.
– Вот какие мы здесь, в Пуату, люди! Великие во зле и великие в прощении!
Кормилица с суровым видом поставила миски на стол и горячо поцеловала маленького Дени.
– Я, конечно, в школу ходила недолго, – продолжала она, – но все же могу отличить сказки, которыми развлекаются на посиделках, от того, что и впрямь происходило в старину. Жиль де Рэ жил на самом деле. И пусть тело его сгнило в нашей земле, но, кто знает, может, душа его и сейчас еще бродит где-нибудь