сходящий паром сотейник на аккуратно накрытый стол. – Найдешь его в гараже.
Чарльз замялся. Ему было всего восемь, а беспокоивший его вопрос был бы не по зубам даже студенту университета.
– Я… – неуверенно начал он.
– Что случилось? – Джун Уолтон услышала в голосе сына беспокойство, и ее почтенная грудь колыхнулась от накатившей тревоги. – Разве Тед не в гараже? Господи, да он ведь только что точил там секатор! Он ведь не ушел к Андерсонам? Я же сказала ему, что ужин практически на столе!
– Он в гараже, – ответил Чарльз. – Но он… сам с собой разговаривает.
– Сам с собой! – Миссис Уолтон развязала яркий пластиковый фартук и повесила его на дверную ручку. – Тед? Да он же никогда сам с собой не разговаривает! Пойди и позови его сюда. – Она разлила кипящий черный кофе по белым с синим фарфоровым чашечкам и начала раскладывать кукурузу в соусе. – Да что с тобой? Иди и скажи ему!
– Я не знаю, которому из них сказать! – отчаянно выпалил Чарльз. – Они оба одинаковые!
У Джун Уолтон дрогнули пальцы на алюминиевой кастрюльке, так что кукуруза опасно плюхнула.
– Молодой человек… – гневно начала она, но в этот момент в кухню вошел Тед Уолтон, шумно принюхиваясь и потирая руки.
– О! – радостно вскричал он. – Рагу из баранины!
– Из говядины, – пробормотала Джун. – Тед, ты чем там занимался?
Тед плюхнулся на свое место и развернул салфетку.
– Наточил секатор, стал как бритва. Смазал и наточил. Не советую трогать: руку отхватит.
Тед был привлекательным мужчиной тридцати с небольшим лет: густые светлые волосы, сильные руки, ловкие пальцы, квадратное лицо, яркие карие глаза.
– Аппетитно выглядит! Устал в конторе – пятница, понимаешь ли. Дела накапливаются, а к пяти надо все итоги подбить. Ал Маккинли говорит, что отдел сможет повысить эффективность на двадцать процентов, если правильно организовать обеденный перерыв: уходить по очереди, чтобы кто-то всегда был на месте. – Он приглашающе махнул Чарльзу рукой: – Садись и начнем.
Миссис Уолтон разложила зеленый горошек.
– Тед, – проговорила она, медленно садясь за стол, – тебя что-то беспокоит?
– Беспокоит? – Он моргнул. – Нет, ничего особенного. Все как обычно. А что?
Джун Уолтон встревоженно посмотрела на сына. Чарльз сидел на своем месте неестественно выпрямившись, бледный как мел и с ничего не выражающим лицом. Он не пошевелился, не развернул салфетку, даже к молоку не притронулся. Атмосфера была напряженной: она это почувствовала. Чарльз отодвинул свой стул от отцовского и нервно съежился на нем, стараясь держаться как можно дальше от отца. Губы у него шевелились, но она не расслышала его слов.
– В чем дело? – вопросила она, наклоняясь к нему.
– Тот второй, – бормотал Чарльз себе под нос. – Вошел тот второй.
– Ты о чем, мой хороший? – громко спросила Джун Уолтон. – Какой второй?
Тед дернулся. На его лице промелькнуло странное выражение. Оно тут же исчезло, но на краткий миг лицо Теда Уолтона стало совершенно не знакомым. Нечто чужое и холодное на мгновение показало себя: дергающееся и извивающееся образование. Глаза размылись и провалились под пленкой архаичного блеска. Обычная внешность усталого немолодого мужа исчезла.
А потом все вернулось обратно… или почти вернулось. Тед ухмыльнулся и принялся сметать рагу, горошек и кукурузу. Он смеялся, размешивал кофе, подшучивал и ел. Но что-то было ужасно не так.
– Тот второй, – пробормотал бледный Чарльз. У него задрожали руки. Он вдруг вскочил и попятился от стола. – Уходи! – крикнул он. – Убирайся отсюда!
– Эй, – угрожающе пророкотал Тед, – что на тебя нашло? – Он строго указал мальчику на его стул. – Изволь садиться и ужинать, молодой человек. Не зря же твоя мать старалась!
Чарльз повернулся и убежал из кухни наверх, к себе в комнату. Джун Уолтон охнула и расстроенно всплеснула руками:
– Да что это…
Тед продолжал есть. Лицо у него было мрачное, потемневшие глаза смотрели жестко.
– Этому парню, – проскрежетал он, – нужно кое-что усвоить. Наверное, нам с ним стоит немного побеседовать наедине.
Чарльз наклонился, прислушиваясь. Вроде-как-папа поднимался по лестнице, подходил все ближе и ближе.
– Чарльз! – гневно крикнул он. – Ты там?
Он не ответил. Бесшумно скользнув обратно в комнату, он закрыл дверь. Сердце у него колотилось. Вроде-как-папа уже добрался до площадки и вот-вот должен был войти в комнату.
Чарльз бросился к окну. Он был перепуган: в темном коридоре существо уже пыталось нашарить дверную ручку. Открыв окно, выбрался на крышу и с хриплым оханьем спрыгнул на цветник, разбитый у парадной двери. Задыхаясь, он сделал пару шатких шагов, а потом резко выпрямился и отбежал от света, лившегося из окна – желтого пятна в вечерней темноте.
Он нашел гараж: строение было прямо перед ним, черный