аясь в набирающую массу толпу. Бросил велосипед и присоединился к ней желтолицый парень. А толпа все росла, вбирая в себя бизнесменов в серых костюмах, усталых секретарей, клерков и простых трудяг.
– Взять его! – орала толпа. – Схватить старика!
Желтолицый подобрал из канавы камень и швырнул в беднягу, но промазал. Снаряд угодил в витрину лавки.
– Он в капюшоне! Видите?!
– Ну-ка, снимай!
Полетели еще камни. Старик задыхался, пытаясь увернуться от них и протиснуться мимо двух солдат. Один камень угодил ему в спину.
– Чего прячешься? – Желтолицый подскочил к старику. – Боишься тэпов?
– Значит, есть что скрывать!
Один рабочий стянул со старика шляпу. Жадные руки впились в металлический обруч на голове.
– Нечего прятаться! Никто таких прав не имеет!
Старик повалился на асфальт. Какой-то клерк ухватился за обруч и потянул; вся толпа пыталась сорвать со старика капюшон. Наконец желтолицый с победным криком, подняв над головой обруч, отскочил от толпы.
– Есть! Есть! – Он оседлал велосипед и умчался прочь, увозя погнутый защитный прибор.
К тротуару, визжа сиренами, подъехала патрульная машина. Из нее выбрались роботы-полицейские и разогнали толпу.
– Вы не ранены? – спросили они, помогая старику встать на ноги.
Оглушенный, старик покачал головой. Очки у него повисли на одной дужке; по подбородку стекала кровь вперемешку со слюной.
– Понятно. – Металлические пальцы на локтях разжались. – Вам лучше уйти с улицы. Зайдите в какое-нибудь здание. Для вашей же безопасности.
Директор департамента цензуры Росс отложил рапорт.
– Еще один. Когда наконец отменят неприкосновенность?
Питерс поднял на него взгляд.
– Еще один – кто?
– Человек попался в капюшоне, защищающем от сканера. За последние сорок восемь часов это десятый. Все больше и больше устройств рассылается по почте.
– Можно по почте, можно под дверь сунуть, в карман, оставить на столе… Как только их не распространяют!
– Вот бы нам чаще доносили…
Питерс криво усмехнулся.
– Странно, что нам вообще стучат. Капюшоны рассылаются не случайно, и адресаты выбираются не наобум.
– Каков же принцип?
– Этим людям есть что скрывать. Зачем еще капюшоны?
– А как насчет стукачей?
– Эти боятся надевать капюшоны и сдают их нам, чтобы избежать подозрений.
Росс угрюмо задумался.
– Да, пожалуй, что так.
– Невиновному скрывать нечего. Девяносто девять процентов людей рады, что их мысли сканируются. Большинство хочет доказать преданность государству. Оставшийся процент чего-то стыдится.
Росс открыл манильский конверт и, вытащив из него гнутый обруч, внимательно изучил прибор.
– Взгляни-ка: всего лишь полоска какого-то сплава, а сканеры отрубает напрочь. Тэп не может дотянуться до разума: получает ответный сигнал – и все, ему будто по мозгам врезали.
– Ты ведь отправил образцы в лабораторию?
– Ну уж нет. Еще понаделают своих капюшонов. И так забот полон рот!
– У кого изъяли образец?
Росс нажал кнопку на панели селектора.
– Выясним. Тэп сам расскажет.
Дверь растворилась в воздухе, и в кабинет вошел худощавый желтолицый юноша. Заметив в руке у Росса металлический обруч, он напряженно улыбнулся тонкими губами.
– Вызывали?
Росс внимательно оглядел юношу: блондин, голубые глаза; на вид – обычный второкурсник колледжа, однако Росс знал, что Эрнест Аббуд – мутант-телепат, тэп. Один из нескольких сотен, нанятых департаментом за верность, выявленную в результате анализов разума.
До телепатов проверка на верность проводилась случайно: клятвы, экзамены, прослушка телефонных разговоров – всего этого оказалось недостаточно. Теория о том, что каждый обязан доказать преданность, была хороша… как теория. На практике подтвердить чистоту могли немногие. Казалось, принцип «виновен, пока не доказано обратное» будет забыт и восстановится римское право.
Тупиковая проблема решилась неожиданно, после Мадагаскарского взрыва в 2004 году. Тогда несколько сотен расквартированных на острове солдат получили жестокое облучение радиацией. Только некоторые обзавелись потомством, однако многие из детей проявили способности кардинально нового типа. Впервые за несколько тысяч лет родились нейромутанты.
Тэпы появились случайно, но сумели решить проблему, с которой столкнулся Свободный союз: выявление и наказание неверных. Телепаты для правительства были бесценны и свою незаменимость сознавали.
– Ты принес? – спросил Росс, указывая на капюшон.
Аббуд кивнул:
– Да.
За