нущее щами и котлетами кафе, где заказал жареного окуня.
Поглощая рыбу, я смотрел через пыльное окно на улицу и ни о чём не думал. Я просто отдыхал от российских дорог.
За соседним столиком трапезничали цыгане. Несколько женщин и стайка непоседливых малышей.
Одна из девочек лет десяти подошла ко мне и сказала:
– Дяденька, хотите я вам погадаю.
Я уже расправился с окунем и вытирал руки салфеткой.
– Зачем? Я про себя и без предсказаний всё знаю, – ответил я.
Девочка серьёзно посмотрела мне в глаза.
– Нет, не знаете. А я вам расскажу всю правду.
Пожилая цыганка с курительной трубкой в зубах, видимо услышала наш разговор и шикнула на девочку:
– Динка, не приставай к мужчине!
– Я хотела сказать, – промямлила девочка, – что дяденька скоро женится. И жена у него будет черноглазая красавица…
– Тем более, не приставай, – проворчала цыганка, окинула меня проницательным взглядом и оттащила Дину за руку от моего стола.
Я снова посмотрел в окно и немного помечтал о красавице, которая может быть станет моей супругой. Однако иллюзия навеянная Диной оказалась несбыточной, так как среди знакомых мне девушек черноглазых кандидаток в невесты не было. Были лишь голубоглазые…
Допил остывающий чай и стал наблюдать, как маленький табор шумно вытекает из кафе. Потом подошёл к буфетчице и попросил завернуть для меня пару беляшей в дорогу. Деньги я вынул из кармана куртки. Их у меня осталось немного.
– Восемьдесят рублей, – сказала буфетчица.
Я развернул купюры и достал для неё сторублёвку.
Черномазый цыганёнок, неожиданно оказавшийся рядом, протянул руку к деньгам и тоже вытянул из них купюру.
– Динка всегда говорит правду и за это нужно платить, – таинственно прошептал он и тут же исчез.
– Вот сорванец! – воскликнула буфетчица и вручила мне свёрток с беляшами. – С цыганами нужно быть бдительным!
Я не взял сдачу, схватил свёрток и выбежал из кафе…
В моей руке остались две пятидесятирублёвые купюры. А ведь у меня была ещё и тысяча. Маленький цыганёнок ненавязчиво ограбил меня!
На площади возле кафе осмотрелся. Никого…
Плакали мои денежки. Я, конечно же, расстроился. Посокрушавшись, сел в авто и поехал в Энск.
Об «оплаченном» предсказании юной цыганки я вскоре забыл.
Не люблю коллекционировать неприятные истории, которые иногда случаются со мной…
Глава первая
Моя «бригантина», старые «Жигули» шестой модели алого цвета, преодолела крутой подъём и чихнула, всосав вместо бензина порцию воздуха. Потом мотор, словно спортсмен после спурта, успокоился, и она тихо поплыла по старому бетонному шоссе к пологому спуску.
В топливном баке, если верить залипшей к ограничителю стрелке и стабильно горящей лампочке на приборе, вот-вот должен образоваться абсолютный вакуум. Канистра, подпрыгнувшая в багажнике от дорожной неровности, напомнила об отсутствии неприкосновенного запаса. Последние десять литров я влил в бак ровно сто двадцать километров тому назад.
Спуск к городу начинается за плавным поворотом.
Прямая линия шоссе, появившаяся передо мной, рассекает дремучие лесные заросли на две равные части и в сизой от тумана и сумерек низине упирается в каменистую гору, возвышающуюся серым горбом над зелёным саваном. Эту гору здесь называют Сопкой.
За Сопкой медленно погружается в сумерки город Энск.
Включаю приёмник. На волне «Авторадио» транслируют песни из старых индийских фильмов. Красивая ритмичная музыка и приятные голоса исполнителей слегка взбадривают утомившегося путешественника.
«До поста ГИБДД – 10 км», – напоминает информационный щит на обочине шоссе. Пост дорожной полиции расположен на перекрёстке с кольцевой дорогой, внутри которой существует моя маленькая родина.
Июльское солнце висит над горизонтом, едва касаясь серебристо-зелёного хвойного массива простирающегося левее Сопки. Вечернее светило неяркое. Но я опускаю светозащитный козырёк, чтобы не напрягать бронзовым светом уставшие в пути глаза.
На четвёртой скорости разгоняю машину до ста двадцати километров и выключаю двигатель. До конца спуска буду ехать, экономя последние капли бензина. Внизу, перед поворотом на дорогу огибающую Сопку есть автозаправочная станция. А в моём кармане завалялись около ста российских рублей, на которые мне продадут на АЗС три литра топлива марки АИ-92. Этого должно хватить для одоления оставшегося пути к дому, что на улице Маршала Крылова.
Десять часов вечера. Активное время для режимного города закончилось. На шоссе нет ни одного автомобиля. Случись непредвиденная остановка, придётся ночевать на обочине до утра…
Но мои «Жигули», слегка замедляя ход, спуск-то не очень крутой,