соответствует всем параметрам худющей модели, но туда ее не брали, сколько бы она ни пыталась и как бы ни хотела.
Хрустальная Барби, в отличие от темноволосой Машеньки приятной внешности, совсем ничего не ела, чем была очень довольна, пока не видела еду. Мария же не отказывала себе ни в чем, особенно сейчас, нервно уплетая третий блинок, стараясь не показывать очень чувствительной подружке, что та уже совершенно вымучила своим нытьем.
– Маша, а Маша, вот эта юбка, мне подходит? Не длинная, а? Как думаешь? Мои толстые ляжки не бросаются в глаза? Только честно!!! Ты же моя подруга! – жалобно проскулила красавица, вертясь в стороны и хватая себя в разных местах, демонстрируя несуществующий целлюлит.
Коротаева перестала жевать и посмотрела на худющие палочки Латровой. Следом взглянула на свои, такие… нормальные по ее мнению, и нахмурилась. Снимая комнату в общаге с Ольгой, почему-то у нее складывалось впечатление, что она толстый розовый поросенок. Особенно когда что-нибудь ела, а соседка огромными жалобными глазками заглядывала ей в рот, рассказывая об углеводах, жирах и белках.
Две девушки работали на швейной фабрике по изготовлению игрушек и жили в общежитии. Его предоставляла организация, если у работников не было своего жилья, естественно, с полным ежемесячным вычетом из заработной платы.
Марии нравилось здесь. По крайней мере, это недорого. Особенно для нее, приехавшей из деревни, где остались бабушка и дедушка. Конечно, плохо, что теперь они одни, но выбора не было.
Да и старички у нее боевые, и сами собрали Маше сумочку, решив, что в деревне ей делать совершенно нечего.
В комнату 425 Коротаеву сразу же определили вместе с Латровой, где они уже год как живут и бед не знают. Да, особенно Ольга, которая не готовит, потому что на диете, но всегда ест; не убирается, потому что никогда не находится дома, но раскидывает и оставляет такой бардак, что Маша готова ее убить через день.
Нередко девушки ссорились, и их было слышно даже на втором этаже. Тогда к ним наведывался комендант, угрожая выкинуть за крики. После наступали ошеломляющая тишина и взаимная идиллия.
Чтобы загладить свою вину, Ольга всегда действовала одним методом: приносила тортик с шампанским, которое сама и выпивала, так как Маша никогда больше не решалась на такой шаг. Хватило и одного раза.
Дед у нее очень суровый человек, а главное – правильный. Всю жизнь проработал учителем истории и по совместительству директором школы, где трудится до сих пор. Выдав выпускнице хорошего ремня в девятом классе, когда все дружно отмечали ЕГЭ, навсегда отбил у нее желание к пагубному пристрастию.
– Маша-а-а-а… ну что ты молчишь? – капризно захныкала блондинка, тут же добавив: – Знаю! Я толстая и страшная, и мне совсем-совсем ничего не подходит. Наверное, нужно худеть?! Да??? Да?! Скажи мне правду.
Коротаева выдохнула и, улыбнувшись совсем недобро, еще раз посмотрела на тонкие палочки подруги. Между делом отметив красную обтягивающую юбку, которая даже кружевных розовых плавок не прикрывала, недовольно насупилась, думая, как сказать впечатлительной подруге, что та выглядит, как дура.
Латрова в этот момент показательно нагнулась и резко поднялась, изображая танец. Ее трусики стали очень даже заметны, и Маша только покачала головой.
Взглянув на белоснежный потолок, который лично выбеливала в наказание за Ольгу, умудрившуюся устроить пожар на кухне, пока жарила картошку и варила суп, поинтересовалась:
– Может поприличнее что-то? Сильно коротко…
– Что? Ты о чем? Жара! Предлагаешь мне париться что ли? – с возмущением запричитала Латрова, в полной уверенности, что Коротаева далека от моды. Совсем. – Тем более я должна выглядеть нормально, чтобы подцепить себе богатого мужичка, способного выполнить все мои…
Маша, откровенно скучая, вновь взяла блин. Уже четвертый. Нервно переживая, что такими темпами до поросенка ей осталось совсем немного, застыла, но, вспомнив, что она ежедневно бегает по утрам, решила доесть свое творение.
Вздохнув, подумала о варенье с горячим чаем, а также о том, что они вроде как вместе идут в клуб. Причина – день рождения Латровой, хотя он прошел уже как неделю назад, но девушка попросила об этом не упоминать, если вдруг в клубе ей решат сделать шикарный подарок в виде Мерседеса.
Ольга была фантазеркой и жила мечтами, поэтому ее уже несколько раз хотели уволить с работы за прогулы. Когда ей подворачивался богатый дяденька, девушка плевала на нее. Но через некоторое время Латрова вновь шла на работу, чтобы обеспечить себя, жалуясь на несправедливость жизни в виде жены ее возлюбленного.
– Тогда, просто шикарно, – буркнула Маша, выкладывая последний блин и убирая сковородку в умывальник, замачивая ее.
– А ты что оденешь? – осведомилась высокая блондинка, придирчиво окидывая подругу взглядом.
В эту секунду Мария готова была завыть, потому как не любила подобных вопросов нежной особы в красной юбке и в черном гипюровом топике.
– М-м-м-м… я? Ну-у-у… в чем-нибудь… – непринужденно выдавила она и, повернувшись к