т Знания с большой буквы, гораздо более высокого, чем все приземлённые, утилитарные знания вместе взятые! Вот только одна
из «навскидку» выхваченных формул этого Знания, взятых из этой книги, из науки внутреннего Космоса души, тесно связанного с ядром Сердца Вселенной, посылающего сверх способности посвящённым, прозревшим и просветлённым.
(Помните, Ванга была слепа, но как она ясно видела!).
«…След обрёл форму и вдруг задвигался совершенно самостоятельно, обретая смысл и значение…» – Казалось бы, вот он, след – всего лишь отпечаток на поверхности! Но это только видимость, метафора. Потому, что след, оставленный Толстым, Рерихом, Вангой – уже живёт – как сказано устами острочувствующей и просветлённой души автора – «…совершенно самостоятельно, обретая смысл и значение!»
И так же – след каждого! Ибо всё взаимосвязано и взаимозависимо! И, если есть нити Света, – та светлая связь от «Зелёной палочки» Льва Толстого, – также существуют и чёрные нити связи с Тьмой, с безграничным пространством её власти в человеческих душах!
О языке повествования хочется сказать особо. Он не просто лёгок, метафоричен и увлекателен. Он ювелирно тонок, эстетически изящен; выдержан, как драгоценное вино, от которого пьянеешь какой-то музыкальной грёзой неизъяснимой хрустальной звонкости и чистоты.
И что не менее ценно и удивительно – язык этого произведения настолько искренен и достоверен, что образы, которые запечатлела автор, не оставляют места никакому сомнению: она их воспринимала сама визуально! Она их видела!
Её героиня Ангелина ей не просто близка; читатель, благодаря необычайной метафоричности языка, свойственной исключительно талантливым мастерам пера, воспринимает Ангелину настолько явственно, чувственно, зримо, что забывает о существовании автора, чья душа связана с душой героини всеми зримыми и незримыми нитями.
Читатель забывает об авторе так же, как забывает о своих лёгких, когда дышит. Это уже виртуозность мастерства замечательной писательницы. Ведь Светлана Нестерова использовала персонаж Ангелины не зря – за душой этой женщины – душа самой Светланы, и история её души, и история её жизни! Читатель видит, слышит и чувствует Ангелину, страдающую, переполненную безумным чувством любви и самоотречённости; боли и отчаяния, открытий и огорчений.
Автор выносит на пьедестал великое чувство любви, любви Женщины – этого сосуда продолжения жизни на Земле и – одновременно несущую в своей душе чудовищную величину платы за счастье, за свою чистоту, доверчивость откровения.
Откровения – кровной истины от вскрытых вен! И боли, что переполняет сердце от столкновения с тьмой. И далёкое послание, заключённое в каменных письменах – это и метафорическое предупреждение Высшего Разума из ядра Сердца Вселенной, что ничего не существует просто так, во взвешенном состоянии: за всё приходится платить адекватной ценой; заблуждаются невежественные хитрецы, думая о «халяве»!
У Тьмы такой же эквивалент, как и у Света, и наказание – единственный баланс на весах преступления на любом пути к справедливости! Всё взаимосвязано и всё взаимозависимо! Но великая боль Зазеркалья счастья – это не только цена.
Это ещё и надежда – на День после Ночи, на Свет после Тьмы, На Солнце после Мрака!
Дающая жизнь, испытывает великую боль, но это и великая надежда! Не случайно у пишущего строки этого отзыва на кольце выгравирована древнеримская пословица – Post nubile sol! – После туч – солнце! Действительно, как всё, всё взамопроникновенно!
И та страсть отчаянья, которая бьёт градом душу бедной Ангелины и приносит демонические мысли из Бездны, – это тоже нити связи; связи с болью гибнущей души госпожи Тофаны, искалеченной от бесчеловечных пыток, от предательства тех, кому она верила, кому она открывала свою душу. Душу полную любви. Поначалу чистой, самоотверженной и всёпоглощающей. И поглотившей скверну вероломства и бесчувственности, предавших её!
Но боль Ангелины, это боль, которая дана, чтобы ещё чутче ощущать многообразие и многогранность этого мира, бесконечность связей его с бесконечностью спектра чувств и красоты со всепроникающей (трансцендентальной) сущностью Вселенной!
Недаром Пушкин писал: «Но не хочу, о други, умирать! Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать!» – Страдать! Какое открытие, откровение от гения! – Непосвящённый, невежественный разум воскликнет: «Какая чепуха! Зачем страдать?!» – Но это только непосвящённый, невежественный и примитивный разум. Не разум великого Пушкина!
И автор книги об Ангелине и госпоже Тофане, книги, которой восхищён пишущий эти строки, – сама бесподобный художник и поэт, чьи живописные и поэтические произведения требуют отдельного восхищённого рассказа, – могла создать это чудесное произведение только через собственную историю. Историю своей души. Своей любви. Своей боли. Ибо дар боли и есть та всепроникающая связь со всем Мирозданием, через который только и можно понять и осмыслить этот мир!
О чем эта книга? – О горечи.
О том, что закрыто дающему.
О Демоне-Вороне,