е на наших глазах рождается новый мир[2].
Однако то, что Горбачев и Буш воспринимали как освобождение народов, многим казалось началом всепланетной тирании. В среде христианских правых много десятилетий бродили подозрения о вмешательстве оккультных сил, управляющих судьбами мира. Теперь они всплыли на поверхность. В своем бестселлере 1991 г. «Новый мировой порядок» телевизионный проповедник Пэт Робертсон предупреждал американцев о приближающемся пришествии антихриста. Несколько лет спустя бестселлером стала серия апокалиптических триллеров, в которой антихрист предстает в облике красивого, образованного и харизматического молодого Генерального секретаря ООН. Антигерой серии Тима ЛаХэя, безжалостный румынский политик по имени Николае Карпатиа, притворяясь сторонником мира, пытается использовать ООН для установления мирового господства[3].
Для других критиков из правого крыла слова Буша стали напоминанием о давно забытом «Новом мировом порядке» Г. Уэллса – книге, опубликованной в 1940 г., в которой британский писатель призывал всерьез задуматься о том, каким станет будущее человечества после поражения нацизма. «Бесчисленное множество людей… возненавидит Новый мировой порядок… и погибнет, протестуя против него, – писал Уэллс. – Мы должны помнить о разочаровании целого поколения, а то и более, оппозиционеров». В своей президентской кампании 2000 г. кандидат от правых Пэт Бьюкенен упомянул эти слова. «Что ж, мистер Уэллс, – заявил он, – мы и есть ваша оппозиция».
Национализм Бьюкенена оказался слишком экстремальным, что подтвердили полученные им 0,4 % голосов. Однако падение рейтингов ООН и других международных организаций в глазах американской общественности и неодобрительное отношение к их финансированию в Конгрессе было очевидно. При Джордже Буше-младшем интернационализм его отца отошел в прошлое. «Мы благодарим Бога за смерть ООН», – писал неоконсерватор Ричард Перл в марте 2003 г., когда бомбы сыпались на Багдад. Падение Саддама, радостно предвкушал Перл, положит конец не только тирании, но и многим излишним ожиданиям наподобие Нового мирового порядка, которого так ждал Буш-отец. Американская военная мощь наконец сможет править миром, не оглядываясь на многосторонние интернациональные институты, которые наша же страна в свое время породила[4].
Уэллс много размышлял о мировом правительстве, и его знаменитый роман «Образ грядущего» представлял собой пространный прогноз перехода к подобному мироустройству. Он описывал десятилетний конфликт в Европе, за которым следует опустошительная эпидемия и практически полный коллапс цивилизации. Однако все заканчивалось хорошо: под диктатом англоязычной коалиции «Крылья над миром» начинается эпоха всеобщей стабильности и секуляризации. Религия устраняется – ислам без проблем, просто разрушением Мекки, иудаизм путем погромов и ассимиляции, католицизм после некоторого сопротивления. (О евангелическом христианстве Уэллс не упоминает вообще.) За 100 лет правления прекрасно организованного и стремящегося к благим целям Движения за современное государство, обладающего могуществом гораздо большим, чем у «мишурных диктатур» 1930-х гг., старые проблемы человечества решаются полностью. Мировое правление, писал Уэллс, было «очевидно единственным решением человеческих проблем, и вот оно достигло своей цели».
Разделенные шестью десятилетиями «Образ грядущего» Уэллса и «Оставленные» ЛаХэя уводят нас в противоположных направлениях. В первом катастрофа влечет за собой триумф разума через создание всемирного государства, во втором она приводит к торжеству Бога и поражению антихриста. Одна полна технократической самоуверенности, свойственной британскому имперскому модернизму начала XX в. с его убежденностью в способности правительства и государственных институтов определять проблемы и находить решения, вторая отражает тревогу за судьбу гражданских свобод, характерную для Америки конца XX в., а в Большом правительстве видит угрозу тоталитаризма. Справедливости ради следует отметить, что во времена Уэллса многие считали его идеи слишком далеко идущими – точно так же, как американцы считают слишком далеко идущими разговоры о черных вертолетах и Новом мировом порядке. Тем не менее базовая направленность этих произведений достаточно реалистична. Из эпохи веры в международные институты мы перешли в эпоху, где этой веры не осталось.
Идея о наднациональном правительстве, контролирующем человечество, – это просто экстремальный вариант широкого спектра секулярных интернационалистских утопий. Отраженная в надеждах, фантазиях и страхах, она предлагает человечеству лучшее будущее, создать которое нам вполне по силам, и обещает свободу. Моя цель в этой книге – не предложить собственную альтернативу многочисленным вариантам этой мечты, возникшим за последние два столетия, или выявить превосходство одного из них над остальными. Скорее, я хочу изучить их историческую эволюцию, показать, как некоторые из них оказывали влияние на реалии через институты, которые создавали, и понять, что осталось от них на сегодняшний день.
Это не история международных отношений в целом, хотя в качестве отправной точки я беру определенный момент в этой истории