ское: нужно очень хорошо постараться, чтобы его хоть немного сломать.
Мои руки дрожат, а повсюду видна моя кровь: на столе, на кулаках и на колесе. Я положил ладони на стол и принялся резко дышать.
– Ну и что вы собираетесь предпринять в этот раз?! – злобно спросил я. – Давайте этот звук! Мне на него насрать! Слышите? Насрать!
Наверху послышался щелчок, я поднял свою голову и увидел, что на потолке расходился квадратный черный экран. Спустя пару секунд опустилась белая длинная механическая рука, державшая пистолет.
– Мистер Ройс, неужели вы готовы распрощаться со своей жизнью лишь бы не раскрывать ее небольшую часть?
Дуло пистолета прижалось к моему правому виску. Мое сердце сжималось все сильнее и сильнее.
– Это же ваша «смертельная шутка»? – в надежде спросил я. – Вы же любите, когда мы боимся! Но почему именно мы? Что в нас такого особенного?
– Вы сами виноваты в том, что оказались здесь. Вы знали, на что шли.
Мне удалось лишь фыркнуть и слегка улыбнуться.
– Другого ответа я и не ожидал!
– Знаете, мистер Ройс, – пистолет еще сильнее прислонился к моему виску, – мне кажется, что теперь общаться с вами бессмысленно.
Что? Это не очередной розыгрыш Аямы?
– Нет! Стойте! Я расскажу все, что нужно!
– Поздно, – сказала она.
Спустя секунду прозвучал выстрел.
1. Дэвид
Что я тут забыл? Лучше бы остался у себя в общежитии! Что смотрел бы я сейчас в кампусе новый сезон «Карточного домика», что сижу тут на качелях и слушаю музыку, пока ребята развлекаются в доме – разницы почти никакой. Впрочем, тут приятный свежий воздух и чудесный летний ветерок, а не надоедливая пыль и безумный темп мегаполиса.
Когда мои ноги оттолкнулись от земли, чтобы раскачаться, я посмотрел в окно белого двухэтажного особняка Криса: стройный и высокий шатен с короткой стрижкой, организовавший у себя вечеринку, широко улыбался и весело общался с ребятами. За весь год моего общения с Крисом, он никогда не хмурился. Впрочем, когда ты умеешь общаться со всеми, активно играешь в футбол, учишься на самые высокие баллы, а в будущем будешь управлять семейным бизнесом по производству мебели, то есть ли какие-нибудь причины грустить хотя бы одну секунду? Ладно не надо завидовать Крису, потому что у меня в целом тоже вполне нормальная жизнь: хорошая семья, любимая Бэтт, с которой мы встречаемся уже три года; а со следующего семестра я буду наконец-то изучать архитектуру вместо экономики – разве у меня есть веские причины быть чем-то недовольным? Прекратились бы только эти постоянные беспокойства и мысли о переезде туда, где меня никто не знает, и я был бы полностью счастлив.
Наверное, я завидую Крису из-за его постоянного хвастовства. По-моему, он организовал эту вечеринку именно здесь, чтобы мы все обзавидовались его огромному просторному особняку. Интересно, сколько его семья потратила на строительство этого дома и обустройство сада деревьями и растениями? Ребята предлагали просто сходить в боулинг или «Burger King», но Крис так и настаивал, что конец первого учебного года должен пройти по-особенному. Ладно, надеюсь, что он просто доволен своим решением.
Я посмотрел в соседнее окно и разглядел Эмму, милую и очень добрую девушку невысокого роста в светлом летнем платье. Она сидела на белом кожаном кресле и полностью погрузилась в чтение «До встречи с тобой», полностью забыв про шумную музыку и громкие разговоры ребят. Может предложить ей погулять в саду? Мы с ней толком не пообщались, когда приехали сюда.
Я встал с качелей и решил пойти к моей однокурснице, но ко мне начал подходить Мигель, веселый мексиканец с гладкой темной стрижкой и направил на меня свою любимую камеру. О, нет, только не это!
2. Мигель
– Скажешь что-нибудь в камеру, Дэвид? – улыбчиво спросил я.
– Да, – недовольно ответил он. – Зачем ты нас всех постоянно снимаешь? У тебя жесткий диск на компьютере не забился твоими видеозаписями?
– Да ладно тебе, – посмеялся я, – вот пройдет много лет и будешь с радостью смотреть сделанные мною видео.
– Угу, – скептично покачал он головой, отводя взгляд от камеры, – у меня дома хранится большая коллекция домашнего видео. У меня порой возникает соблазн их всех выкинуть, но только родители против.
– Ай, какой ты нехороший мальчик, Дэвид.
– А ты, Мигель, прям «ангел, сошедший с небес».
– Не знаю, не знаю. А тебе не скучно качаться на качелях? Пошли к нам в дом!
– Я пойду, – убрал он грязь со своей голубой рубашки, – но за Эммой, а то она сидит одна в этой шумной компании. Мигель, ну выключи эту камеру и перестань меня снимать.
– Нет, это будет компроматом на тебя! Не будешь веселиться – отошлю видео прямо сейчас твоим родным.
– Да иди ты, – у Дэвида наконец-то появилась улыбка на лице, – делать тебе больше нечего?
– Как это нечего? Я всех тут вас снимаю. Будете потом меня благодарить