мле плотную промасленную ткань, Рида попросила:
– Перетащи его сюда.
Я подчинился. Рида тем временем надела фартук и нарукавники, закрутила в тугой узел косу. Потом она встала на колени у краешка ткани и принялась вытаскивать из саквояжа инструменты. Последней, с самого дна, Рида вытащила скрутку тряпиц вроде той, что уже лежала на земле.
– Спасибо, – сказала она, когда я наконец выпрямился. Пот валил с меня градом. Он смешивался с грязью и засыхал, кожа под этой коркой зудела. Я вытер лоб тыльной стороной ладони, но чище от этого лицо почти не стало. Если на платье Риды окажется в худшем случае всего пара пятен, то мне придется бросать в стирку всю одежду и самому лезть в лохань следом.
Рида взяла тяжелый скинер и аккуратно ввела его в рану, оставленную моим клинком. Кровь уже не текла. Рида налегла на нож и расширила отверстие.
– Молодец, – сказала она. – Аккуратно ударил.
Я кивнул – старался. Рида занялась разделкой и больше уже на меня не отвлекалась. Она вскрыла грудную клетку, с деловитой торопливостью вынула сердце, завернула его в ткань, отложила в сторону. Нужно было изъять еще кое-что из внутренних органов, пока тело не начало коченеть: почки, печень, селезенку, семенники, связки. А потом можно будет собрать и остальной, внешний материал. Глаза, чешую, когти… Под ножом у Риды хрустело и чавкало, словно кто-то с аппетитом пожирал свою долгожданную добычу. Сильно мешала кровь, даром что жидкая и почти холодная – в теле ее было много, и по-хорошему его нужно было бы подвесить вниз головой, чтобы она стекла, и только потом разделывать. Вообще, улица была не самым лучшим местом для всего этого. Но выбора у нас не было. Не тащить же в общежитие…
– Милый, а нам повезло, – сказала вдруг Рида. – У него два сердца. Второе маленькое, неразвитое, я не заметила сначала… Ты знаешь, что это значит? Это значит, что мы просто обязаны зайти к господину Мираклу.
Я улыбнулся.
– Но мы же все равно к нему пошли бы, так?
– Ну, да. Но я не рассчитывала предложить что-то кроме почек и связок. Если что, ты снес этой твари голову, не забудь.
– Да, конечно.
За это меня в училище никто, разумеется, не похвалит, особенно с учетом того, что в бестиариуме я обращаюсь со зверьем довольно сносно. Но одно дело бестиариум, а другое – условия реальной схватки. Будем считать, что я немного сплоховал. Зато у нас с Ридой к обычной плате за работу будут небольшие «премиальные».
– Я закончила, – Рида выпрямилась, перевела дыхание. Оглядев развороченные останки, она добавила: – Надеюсь, свидетелей моей сегодняшней работы было немного?
– Никто за нами не наблюдал. Давай собираться.
Рида кивнула и принялась укладывать добычу в кожаные мешочки. Я стал ей помогать. В том, что за нами никто не наблюдал, я был уверен. Если желающие посмотреть на расправу с чудовищем находились всегда, то тех, кто был готов бегать за ним вместе с загонщиком и полазать по крышам и подвалам, рискуя быть раненым или покалечиться, как правило, не находилось. Охота – дело непростое и небыстрое. Это не представление на арене. К тому же, место, в котором мы в этот раз работали, было полузаброшенным портовым районом у старых пристаней. Здесь, среди пустующих доков и подгнивших складских построек с сопками мха на крышах, и днем-то было совсем не людно, не говоря уже о сумерках. И кто знает, что, кроме зверья вроде нашей сегодняшней добычи, тут водится.
– Надо будет как-нибудь еще сюда наведаться, – словно прочитав мои мысли, сказала Рида. Она закончила со сборами, тщательно вытерла руки, сняла рабочую одежду. – Зовем Флиппа?
Я кивнул, и Рида тоненько, жалобно засвистела. На свист явилось грузное мохнатое косолапое существо. В холке оно доставало Риде до бедер и, явившись, первым делом ткнулось мордой хозяйке в живот. Рида потрепала бурую шерсть на его голове.
– Ступай, – сказала она. – Ешь.
Создание тут же отвернулось и, поводив носом, подошло к останкам. А потом раскрылся огромный рот – казалось, ничего, кроме рта, на голове не было – и существо принялось жрать. Мощные челюсти шумно крошили кости, зубы рвали мышцы и жилы, язык слизывал холодную кровь. Флипп – наш с Ридой питомец-утилизатор – справлялся со своей работой очень хорошо.
Когда с трапезой было покончено, Рида подняла с земли и свернула едва ли не до первозданной чистоты вылизанную ткань. Флипп тем временем отправился искать и уничтожать другие следы нашей работы: пятна крови на брусчатке улицы, чешуйки на покосившейся изгороди, сквозь дыру в которой пролезала добыча, шерстинки. Он ел все, и было в этом нечто нездоровое, к чему я так и не сумел привыкнуть.
– Идем, – оглядев переулок еще раз, сказала Рида. Выглядела она весьма довольной.
До общежития идти пешком было далеко, но взять извозчика мы пока не могли. Нужно было дождаться, когда вернется Флипп, и спрятать его. Если мы станем разгуливать с таким созданием по городу в открытую, нас не поймут. И уж точно ни один извозчик взять нас не согласиться. Так что пока мы просто шли вдоль улицы, постепенно приближаясь к более обжитым районам.
– Что-то