рявкнул на Фила, который упирался всеми ветками, не желая лезть в мешок. – Да что мне тебя, скрутить, что ли?
Врать не буду – я сто раз пожалел, что решил взять его с собой. Очень много было от него неудобств в плавании. Во-первых, всю дорогу приходилось его прятать в трюмном закутке, в том самом, где для наших спутниц создали нечто вроде отдельных покоев. Проще говоря – огородили угол, да и все. Сказать, что Рози была от этого не в восторге – ничего не сказать. Но деваться некуда – терпела, поскольку показывать мое беспокойное ручное растение суеверным морякам совершенно не хотелось. Кто знает, как бы они на него отреагировали? Может, посмеялись бы, а может, за демона приняли и изничтожили от греха. И нас до кучи в море побросали.
А потом еще и Ордену Истины про случившееся рассказали.
Во-вторых, самому Филу очень не нравилось морское путешествие. Ему было маятно в темном трюме. Он любил свободу, простор и солнце, здесь же не имелось ни того, ни другого, ни третьего.
Да еще и Карл, то ли случайно, то ли нарочно несколько раз на него наступил, заслужив тем самым нелюбовь Фила и признательность Рози.
Потому сейчас он, разозленный и раздраженный до крайности, упрямо не желал лезть в холщовый мешок. Он сопротивлялся изо всех сил, махая отросшими ветвями, щелкая соцветием-клювом и упираясь корешками в доски пола.
– Фил, ну что ты как незабудка какая-то ломаешься? – не выдержал наконец Гарольд. – Как ты еще собираешься по городу передвигаться?
Мой питомец замахал ветвями и зашелестел вновь выросшей за плавание листвой, как бы заверяя, что он ого-го как может передвигаться. Побыстрее остальных
– Оставить его здесь, – посоветовала Рози. – Пусть из него морячки зубочисток наделают. Или суп сварят.
– Тьфу ты, – Карл нахлобучил на голову шляпу, взял у меня мешок и навис над Филом. – Значит так, зеленый, все очень просто. Вот это мешок, вот это моя нога. У тебя есть выбор – либо ты сам в него лезешь, либо я тебя своей ногой туда запихаю. Ну?
Фил повертел соцветием, недовольно потряс листьями и полез в мешок. Карла он боялся.
– Вот, – удовлетворенно сообщил всем Фальк. – А то разговоры, уговоры. Все просто в этой жизни. И еще, Эраст. Мешок я понесу, а то он тебе покою не даст. А у меня смирненько сидеть будет, не шевелясь, потому как я щекотку не люблю. Ты слышал меня, зеленый?
Ответа не последовало, но мешок двигаться сразу же перестал.
Мы попрощались с капитаном, Монброн высыпал ему в ладонь десяток монет, надо полагать, последние, что у него были, и попросил еще раз передать нашу устную благодарность графу Лотару, а также заверения в том, что мы непременно наведаемся к нему в гости. На том мы и расстались с кораблем, который в последнее время был нашим домом.
Город был не менее темен, чем портовая территория. Редкие масляные фонари освещали пустынные узенькие улочки, на которых не было не то что прохожих, но даже и патрулей стражи.
– Невесело тут у вас, – пробасил Карл, опуская ладонь на рукоять шпаги. – Ты вроде говорил, что Форесса