Солодовниковы. Торговцы и благотворители. Валерий Чумаков

иком на поднесушках. Не выучился даже, за отсутствием времени, нормально писать и складно излагать мысли. Сразу после смерти отца и получения своей доли наследства (кроме него в семье было еще четверо детей) перебрался в Москву, где повел дело так хорошо, что в свои неполные 20 лет стал московским первой гильдии купцом, в неполные 30 – потомственным почетным гражданином, а в неполные 40 – мультимиллионером.

      Однако Гаврила Гаврилович Солодовников прославился не коммерческими успехами, а своей, как сказал бы гоголевский Чичиков, расчетливостью и хозяйственной экономией. Именно по этой причине он стал одним из основных героев московских анекдотов. Про Гаврилу Гавриловича в Москве было точно известно, что он, имея капитала больше 10 000 000 рублей, по дому ходит в заплатанном халате, питается на два гривенника в день, причем на обед неизменно просит подать вчерашней гречки (полкопейки за порцию); ездит в экипаже, на котором в резину обуты лишь задние колеса, утверждая, что кучер «и так поездит»; на рынке может стянуть, например, яблоко у разносчика, поэтому продавцы стараются следить за ним с удвоенным вниманием. Хроникер московской жизни, блестящий репортер Гиляровский уделил Гавриле Солодовникову в своей книге «Москва и москвичи» лишь несколько строк: «В Сандуновские бани приходил мыться владелец универсального пассажа миллионер Солодовников, который никогда не спрашивал – сколько (имеются в виду деньги парильщику, который жалованья в бане не получал и жил исключительно на чаевые), а совал двугривенный… Парильщик знал свою публику и кто сколько дает. Получая обычный солодовниковский двугривенный, не спрашивает, от кого получен, а говорит: “От храппаидола…” – и выругается».

      Пассаж

      Люди склонны приукрашивать свое прошлое. Послушаешь человека, рассказывающего о своей юности, так уж кажется, что и такие времена тогда были, и такой уж он сам был, что лучше просто и не бывает. И вода была чище, и колбаса дешевле, и люди честнее, и все друг другу на слово верили.

      Купцы в былые времена друг другу верили… когда времени не было за нотариусом сбегать. Но вообще предпочитали сделки заключать с составлением бумаг, со свидетелями. А за устные договоренности и за излишнюю доверчивость купцам частенько приходилось терпеть ущерб.

      Гаврила Гаврилович был человеком весьма общительным. Любил он в обеднее время пройтись по знакомым, попить хозяйского чая да послушать, о чем люди говорят. Так вот совершенно случайно (а может, и не случайно) зашел он утром (было это в 1862 году) к своему старинному приятелю купцу Ускову, контора которого располагалась в переулке прямо за Большим театром. И тот под большим секретом поделился с ним радостью: оказалось, он уже договорился о покупке построенного совсем рядом пассажа. «За два мильона сторговал, – хвастался купец, – а просили два с половиной. Да ведь оно того стоит. Я бы и за два с половиной купил, коли б продавец не прогнулся». Гаврила Гаврилович согласился с приятелем: действительно, покупка того стоила. Именно поэтому, выйдя от Ускова, Солодовников отправился прямиком к хозяину пассажа. С ним он заключил сделку о покупке здания за два с половиной миллиона.

      Став хозяином, Гаврила Гаврилович пассаж сразу перестроил. Даже устроил в нем маленький театральный зал. «Солодовниковский пассаж» вплоть до 1941 года, когда в него попала немецкая бомба, был одной из центральных торговых точек столицы.

      Театр

      Солодовников любил все прекрасное. Первый взнос на строительство Московской консерватории сделал именно он. На его 200 000 рублей в здании на Большой Никитской была воздвигнута роскошная мраморная лестница – как было написано в газетах, «символизировавшая духовное возвышение человека под действием высокого искусства».