у хоть какой-то элемент властности. – Не хочу никого видеть!
– Как скажете! – несколько растерянно произнесла сиделка (или всё же сестра?), осторожно прикрывая за собой дверь.
– И не вздумай впустить! – собрав последние силы, крикнула я ей вслед. – Поправлюсь – убью!
Я уже догадывалась, что это за посетитель, а через мгновение убедилась, что ни на йоту не ошиблась, ибо он уже входил в палату.
Тот, видеть кого мне хотелось сейчас меньше всего.
Мой уважаемый шеф.
Выглядел он на удивление элегантно и жизнерадостно. Впрочем, он всегда так выглядел. А ещё он был чертовски обаятелен.
Не привлекателен, а именно обаятелен. От него так и веяло обаянием, он буквально очаровывал чёртовым своим обаянием всех глупеньких и наивных особ противоположного пола, и очаровывал до такой степени, что глупенькие эти простушки (а как их ещё величать?!) просто теряли голову. Я сама прошла через это в своё время, и посему великодушно раздумала убивать молоденькую сиделку (а может, сестру милосердия?), осмелившуюся, несмотря на категорическое моё запрещение, впустить в палату этого гнусного типа.
– Салют! – донёсся до моих ушей такой знакомый сочный баритон (впрочем, в данный момент я предпочла бы ему зловещее змеиное шипение). – Слушай, а ты молодцом!
Стараясь держать себя в руках (что мне далось, ох, как непросто) я тотчас же высказала обладателю сочного баритона всё, что я о нём в настоящий момент думаю. Мысленно, разумеется.
Впрочем, я совсем забыла, что мой шеф, если верить ходящим о нём слухам, способен читать мысли. Не знаю, правда это или очередной миф, но мои мысли о собственной своей персоне шеф и в самом деле «прочитывал» превосходно.
– Скади, Скади! – вздохнул он, подходя к кровати вплотную. – Ты прекрасна, как Фрейя, но почему в тебе нет её способности к жертвенной всепрощающей любви?
Наш шеф – знаток и восторженный поклонник скандинавской мифологии. Но его любимый герой – не Один и не Тор, а хитроумный и коварный Локки. Что, впрочем, и не удивительно.
А ещё шефу очень нравится Фрейя, богиня любви и красоты…
Но я не Фрейя, я – Скади. Так, между прочим, звали скандинавскую богиню охоты…
– Вспомни, как Фрейя однажды, чтобы заполучить ожерелье Брисингамен, провела четыре ночи любви с уродливыми карликами! – продолжал развивать свою любимую тему шеф. – А я вроде и не урод, и предложить тебе могу куда больше, чем какое-то там древнее ожерелье. Это, не то, чтобы намёк, но…
– Ты лучше вспомни, что сотворила настоящая Скади с твоим любимым Локки, когда он её окончательно достал! – перебила я шефа. – Это тоже, не то, чтобы намёк…
– Ладно, не будем о грустном! – тотчас же сменил тему шеф. – Кстати, возможно тебе будет интересно узнать, что только за сегодняшний день к нам, в Центр, поступило более десяти тысяч электронных посланий с пожеланиями тебе скорейшего выздоровления. Это, если не считать…
– А не пошёл бы ты… – яростно просипела я, отбросив к чертям собачьим всяческую дипломатию. – Думал купить меня на такую дешёвку?!
– Да нет же… – немного смутился шеф (или, скорее, мастерски разыграл смущение). – Просто я решил, что тебе будет приятно слышать, как ты нужна людям и как все они искренне желают скорейшего твоего возвращения в строй…
– Никакого возвращения! – из последних сил рявкнула я и сразу же едва не заорала от дикой боли в травмированном черепе. – Так что, можешь уматывать!
Но шеф уматывать явно не торопился. Вместо этого, он прошёлся по палате, внимательно осматривая все её достопримечательности (в том числе и никелированную «утку» под кроватью), потом вновь повернулся в мою сторону.
– Какие ещё будут пожелания? – весело поинтересовался он. – Кроме того, чтобы я уматывал…
– Поцелуй меня в задницу! – тут же предложила я.
– Моя давняя и, увы, неосуществимая мечта! – вздохнул шеф, окидывая критическим взглядом то бесформенное нагромождение гипса, бинтов и ваты, коим я в настоящий момент и являлась. – Тем более, в данной конкретной ситуации… Кстати, тебе бы не хотелось максимально ускорить процесс своего выздоровления?
– Ни в коем разе! – злорадно ухмыльнулась я (впрочем, вряд ли шеф смог рассмотреть эту мою ухмылку под толстым слоем бинта, покрывавшего также и большую часть лица). – Имей в виду: я собираюсь лечиться медленно и основательно! А тотчас же после выздоровления смываюсь из вашей паршивой конторы! И не вздумай меня отговаривать!
– И не собираюсь даже! Незаменимых у нас нет!
Вот тут-то он был неправ…
Я – одна из тех, кого трудно заменить, ибо такие попадаются крайне редко. Где-то, один шанс на десять миллионов. Причём, не все из потенциальных кандидатов способны на эту дьявольскую работу.
И не все из тех, кто способен – на неё соглашаются!
Так что я – одна из незаменимых.
Но что поделать, если я сломалась!
Не только физически, хоть одних переломов на моём