рыбозаводчик арендующий несколько прудов у дистрофированного колхоза в лице достаточно уверенного в себе председателя, по виду которого не сразу скажешь, что его хозяйство разорено и обветшало.
Дом колхозника, ввиду отсутствия топлива, был необитаем, поэтому, рыбозаводчик Семен, когда наезжал сюда по делам, жил на хозяйской квартире у одинокой женщины, не так, чтобы молодой, но вовсе и не старой, еще не успевшей устать от жизненных удовольствий.
Хозяйке квартиры было поболее тридцати пяти лет, но поменее сорока, хотя на вид она была – еще ничего себе деваха: нерожалая, да, по всему видать, в уходе и справности себя всегда содержала. Из всей косметики она только и знала протертую клубнику в сметане.
Недолгий срок сезона свежей клубники, Катерине, хозяйке этой, вполне хватало до следующего лета. Ночные умащивания питали и очищали кожу так, что Катерина превращалась в Катеньку – груди и тело белого налива, а на щеках свежесть зорек, утренней и вечерней, и обе – к хорошей погоде. Зубки – рафинад рафинадом, где она их только такие выращивала? Наверное, сладким не баловалась.
Впервые, увидев Катерину, автор сам чуть не поплатился принципами, воспитанными правильной женой. Но, это было потом, когда я близко познакомился с рыбозаводчиком, и тоже стал вхож в дом Катерины…
Хорошо иметь богатого друга, когда эта дружба не обременительная. Но такое в жизни встречается редко, особенно в наше время первобытного накопительства. Но случается!
Ведь сидел же я, полчаса назад, в ласково урчащем автомобиле, и волны теплого воздуха овевали моё благодушное, после хорошего ужина, не без выпивки, конечно, лицо. А там, за ветровым стеклом, предзимняя непогодь и вечная борьба природных сил. Одним словом – диалектический материализм!
Автор, вроде, тоже не лыком шит, изучал когда-то марксистскую философию. Ему хорошо было сидеть, поглядывая в окно на косые плети снежного ливня в черном пространстве ночи.
Его друг, обыкновенный банковский меняла, человек хотя и осторожный, но тоже принявшей за воротник, потому и сидел за рулем, как матрос-балтиец на царском троне: одной рукой увлеченно шарит во рту зубочисткой, а другая рука вальяжно придерживает баранку, как даму в ленивом танце – ничего, едем как-нибудь!
Но в России, как известно, правительство и дороги одинаково убоги. Встречный грузовик полоснул белым полотнищем света по глазам – и вот уже иномарка в кювете.
Холеный «БМВ» только завизжал по-бабьи, наматывая на имперские колеса нашу русскую грязь. И – ни с места! Звук с визга стал переходить на безнадежное рыдание.
Иномарка все больше и больше оседала на грунт в: запоздалой истерике.
– Иди, посмотри, что там? – выключив разогретый двигатель, с детской непосредственностью сказал мой друг.
Автор понимал, конечно, – не царское это дело в трясине ковыряться, и безропотно оттолкнул дверцей прильнувшую к окну любопытную ночь.
Ночь