Андрийкино детство. Николай Чумаков

ельской системе Ridero

      Андрийка проснулся и почувствовал, что под ним сыро и холодно. Он снова описался во сне, а ведь ему уже семь лет. Мальчик тихо сполз с постели, он норовил сбежать, пока никто не заметил, но не успел.

      – Ах ти ж куй паганий, – мамка, большая, грузная баба, огрела мальчугана полотенцем, – скильки ссать будешь, скотиняка ти така!

      Андрийка почувствовал на спине горячий и жёсткий удар. Ему бы бежать, но вместо этого он вжался в угол и покорно принимал сентенции от махрового кнута.

      Выместив свой гнев на сыне, баба укатилась. Андрийка же продолжал сидеть в углу, тихо скуля, будто щенок. Мать редко била его, но и ласки от нее он тоже не видел. Скорее, она была к равнодушна к мальчику. Отец, по природе своей мягкий и добрый, сыном также не интересовался.

      Успокоившись, он побежал на кухню. Ему хотелось есть. Из еды – борщ из крапивы да хлеб, что глина, от которого и помереть недолго. Ещё лепёшки из листьев и цветов липы. И солодка. Он ненавидел солодку. Сладкий до тошноты вкус.

      Набив пузо водой с травою, Андрийка выпрыгнул на улицу. Деревня вся цвела в майской траве. Если бы не бледно-рыжие морды немецких солдат, которые уж второй год как оккупировали забытую Богом украинскую деревню, то ничего бы не напоминало о том, что на дворе одна тысяча девятьсот сорок третий, что идет мировая война, пускай и вторая.

      Зольдатен вызывали у Андрийки страх и восторг одновременно. Он видел, как эти пришлые могли безжалостно убивать. Но вместе с тем их форма, кресты и орлы, украшавшие рукава и грудь, черные автоматы и каски – всё это было для него символом власти и силы. Они, словно ангелы на иконе, казались чем-то сверхъестественным и одновременно чуждым. Однажды такой ангел изнасиловал его мать, после чего она и оскотинилась. Возненавидела всех, даже сыновей. А потом от насильника родила сестру Таню.

      Самому Андрийке уже пришлось столкнуться с фашистами. В то время немецкие солдаты устраивали облавы на евреев. Андрийка гулял за околицей, когда увидел бегущего ребёнка лет восьми-девяти, сына жида Каца. Мальчуган забрался на большой дуб и скрылся в его зелени. Андрийка подошёл к дереву, ему стало интересно, зачем малой Кац туда залез. Одновременно с ним появился немецкий солдат.

      – Хде юде? – спросил Андрийку рыжемордый.

      Андрийка не знал, что на него нашло. Он тупо пялился на солдата. Тот продолжал выпытывать у него, куда делся жидёныш, но Андрийка молчал. Солдат, поняв, что от мальчишки ничего не добиться, ударил его прикладом по голове. Андрийка упал. Тогда его нашёл в бессознательном состоянии его старший брат Степан, что был на пару лет старше.

      Навсегда в голове Андрийки запечатлелась картина: по селу шёл отряд красноармейцев для того, чтобы принять бой на окраине. Молодые, красивые, в новой форме с блестящими медалями на груди. Они смеялись, один даже весело подмигнул мальчику. А на следующий день в телегах везли груду мяса, которое еще вчера веселилось, думало и, наверняка, мечтало. Гимнастёрки теперь были измазаны кровью и грязью. В телегах лежали чьи-то руки, ноги, искалеченные тела.