лее ста тысяч хорошо вооруженных воинов легкой кавалерии, сорок пять тысяч, так называемой «Мертвой дивизии», и столько же частей пехоты. В то время как армия Царства представляет собой горстку жалких пропоиц и сброд рабов,– старец повернулся на каблуках к высшему военноначальнику герцогу Бергу. Его глаза злобно сощурились, а белое полотно плаща мелькнула белесой тенью в свете коптящих свечей. – Не могли бы вы рассказать Совету Братства как собираетесь отражать вторжение с такой армией жалких ублюдков?
Со своего места во главе огромного стола, сделанного из черного дерева, покрытого письменами предков встал герцог Берг. Его лицо излучало хмурое недоверие ко всему происходящему и жуткое отвращение. На исчерченном шрамами лице были запечатлены следы вчерашнего пира по случаю начала войны. Голова раскалывалась и болела, при каждом крике старейшины Редгорда отзываясь тупой ноющей болью. Он был хорошим воином, прекрасным военным, но плохим организатором. Поэтому границы Северных Земель Рура опустели еще до начала вторжения. Все пограничные отряды разбежались по домам, а мобилизованные части дворян, третий день стоявшие подле стен замка Твердыни – столицы Царства, третий же день утопали в пьянстве и доступной любви. Ответить он не мог…
–К сожалению, старейшина Редгорд, я не могу ответить на ваш вопрос. Мы перепробовали все средства. Ввели военно-полевые суды чести, но не казни, ни угроза разжалования не пугают этих людей…
–Может, потому что они уже мертвы? – раздался чьей-то звонкий голос в тишине. Со своего места впервые сначала Совета встал сам его председатель, точнее председательша… Пятнадцителетнея королева Виктория, которую опекал весь этот Совет Братства, которая управляла в своем юном возрасте разрозненными Землями Царства после смерти своего отца Хота Первого Кровавого, доведшего свою страну до состояния междоусобной войны, рассорив из-за панической боязни заговора почти весь Совет и всех воевод управляющих землями.
–Простите, королева,– и старец Редгорд, и герцог Берг склонили головы перед правительницей.– Мы не совсем понимаем ход ваших глубоких мыслей…
Они все принимали ее за маленькую дурочку, глупого ребенка, по шалости, одевшего на себя царственный венец. Никто из них не считал ее королевой. Тут применим, был принцип Британии: «Королева царствует, но не правит». Абсолютно все в Царстве знали, что страной управляет даже не Совет, а его хитрый председатель старец Редгорд. Богатые думали, как бы сыскать благосклонность хмурого мудреца, а бедные втайне мечтали о полном воцарении малолетней королевы на трон. При Редгорде страна погрязла в шантажах и интригах, бедности, склоках, новых и новых налогах и войнах, которые начинали и заканчивали воеводы Земель по десять раз на дню, имея привычку собирать подати перед этим с крестьян на военные нужды.
–У Князя Валтасара самая могучая армия в этом мире, по нашу сторону Ледяных гор. Еще никто из смертных ни смог победить ее. Ни одна армия не выстояла перед его напором и «Мертвой дивизией»,– кажется, сама королева Виктория сама восхищалась полководческим гением Валтасара – злобного кочевника из Южных Степей, задумавшего захватить весь мир.– Наверно поэтому, герцог, ваши войска беспробудно пьют и пользуются услугами проституток Твердыни? Они предпочитают умереть с кружкой, чем с мечом в бою. Не то, что герои прошлых лет…
Виктория разочарованно вздохнула и села на место. Ее гнев выдохся, а истерика, которая чуть не началась, так же быстро пропала. Теперь на ее бледном красивом лице было только неумолимое презрение и ненависть к собравшимся на Совете людям.
–И что же вы предлагаете, моя повелительница?– ехидным елейным голосом спросил Редгорд, для которого было удачна вся эта ситуация, вспышка гнева королевы, он абсолютно все мог повернуть в свою пользу. Теперь, когда Виктория, вступила в обсуждение, то все поражения можно списать на нее, а старцу остаться не при чем.
Королева поняла, что попалась в хитро сплетенные путы мудреца, если она сейчас сдастся то ей, уже никогда не придется, правит царством. Минимум что ее ждало в случае низложения монастырь бога Яка, максимум на ее очаровательной шее испробовали наточенность гильотины. Дабы оттянуть как можно дальше этот момент принцесса тихо, но решительно произнесла, так что ее мелодичный и звонкий голос услышали даже в самых дальних уголках зала:
–Я дам ответ Совету завтра. Представлю вам план спасения Царства. А сейчас попрошу всех уйти,– она притворно вздохнула,– все ваши эти военные игры меня откровенно утомили.
Виктория продолжала разыгрывать перед Советом Братства дурочку, которую откровенно забавляют и раздражают государственные дела, даже если эти дела напрямую касаются сохранения ее титула. Все для нее игрушки, а лучшей доли, чем жизнь без власти, меняя фаворитов, она себе и не представляет. По крайней мере, королева очень бы хотела, чтобы после Совета именно такое мнение осталось у Редгорда и его старейшин.
Покидали зал не спеша, степенно… Как и подобает государственным мужам. Некоторые с легкой усмешкой оглядывались, но открытых вызовов не последовало. Это называлось в истории их мира холодная война, по крайней мере, так об этом состоянии писали древние. Королева знала, что ее хотят