на сей раз низвергнуть на землю могучий водяной поток. Синяя змея стихии неслась прямо на меня и…
Я вздрогнул и открыл глаза. Хм… Потолок желтый и пыль по углам. Давно не красили…
– Пип… пип… пип… – размеренный писк заставил меня скосить взгляд и слегка наклонить голову. Рядом с кроватью стоял кардиомонитор.
«Что за…» – мысли, как несмазанные петли, скрипели в голове.
– Больной… очнулся… – донеслись обрывки фраз будто бы из другого измерения.
Медленно, по-черепашьи, приходило осознание происходящего. Я только сейчас заметил, что не могу толком пошевелиться, что обвешан какими-то трубками, что…
Дверь распахнулась, и я кожей ощутил юркнувший в комнату поток воздуха. Спустя несколько секунд надо мной склонилась встревоженная физиономия в модных пластиковых очках.
– Вы меня слышите? – спросил врач – мужчина лет тридцати пяти с едва заметной проседью.
Я моргнул и, вроде бы, даже что-то прохрипел.
– Прекрасно, – кивнул он, взглянув на монитор.
***
За ночь я приходил в себя еще трижды и под утро, уже благодаря медсестре Леночке, смог доковылять до туалета. Благо идти пришлось всего несколько метров – палата мне досталась персональная и со всеми удобствами.
– Ну и как вы себя чувствуете? – поинтересовалась Леночка, помогая мне улечься на кровать. – Вы так стремительно вышли из комы! Просто удивительно!
Не знаю, насколько мой случай уникален, но освободиться от аппаратов – дорогого стоило. Сейчас меня сковывала лишь капельница.
– Спасибо, – с легким усилием произнес я, – хорошо.
– Ну и слава Богу! – всплеснула руками Леночка. – А то мы совсем не знали, что с вами делать!
– Что со мной случилось? – выдавил я.
Она внимательно посмотрела на меня, что-то прикидывая в голове. И медсестра, и мой лечащий врач Геннадий Петрович уже знали, что пациент очнулся с провалами в памяти. Вот только пациенту уж очень не нравился этот вакуум в голове. Как я сюда попал?
Наконец Леночка решительно выдохнула:
– Вам нельзя сейчас волноваться. Отдыхайте и думайте о хорошем. Со временем всё наладится, и память вернется, – она поправила мне одеяло, проверила капельницу и вышла из палаты, закрыв за собой дверь.
От меня явно что-то скрывают. Не нравится мне это, ну а что поделать? Спросить все равно больше не у кого.
Я осмотрелся по сторонам, размышляя, чем бы себя занять. Взгляд уперся в старый телевизор у противоположной стены. С надеждой потянулся к прикроватной тумбочке и выдвинул верхний ящик. Вот оно! Пульт!
Повинуясь взмаху руки, экран ожил:
– Продолжается разбор завалов на месте взрыва бытового газа по улице Маркса. Два офисных здания были разрушены. Из-под завалов извлечены тела ещё двоих погибших. На данный момент общий счет жертв превысил восемнадцать человек. Еще сорок человек находятся в больницах города с травмами разной степени тяжести. На сегодняшний день разбор завалов подходит к концу. По указу губернатора завтрашний день объявлен днем траура по погибшим. Будут отменены все развлекательные мероприятия…
Кадры сменяли друг друга. Не отрываясь, я смотрел, как спасатели с помощью спецтехники поднимают бетонные обломки. Как подъезжают и уезжают машины скорой помощи. Как мелькают заплаканные лица.
Тротуар со сбитой плиткой, проезжая часть на две полосы, высокий ломкий тополь – во всем этом я видел что-то смутно знакомое. Не сразу, но до меня начало доходить.
Да это же моя работа!!! Как такое возможно? Почему на месте моего офиса груда камней?!
Я сидел, словно оглушенный, не в силах поверить в произошедшее. В голове медленно складывалось два и два – так вот как я здесь оказался?!
Бессильно откинувшись на подушки, я закрыл глаза…
***
– Скорее! Велите готовить операционную! – встрепенувшись, я проснулся и повернул голову. За стеклом по коридору бежал запыхавшийся врач и, жестикулируя, громко кричал в трубку телефона. Он пролетел мимо Геннадия Петровича, который, проводив коллегу взглядом, заглянул ко мне.
– Как самочувствие? – деловито поинтересовался он, не переступая порог.
– Вашими усилиями, – выдавил улыбку я.
– Прекрасно, – он серьезно кивнул. Чуть погодя добавил: – К вам сейчас зайдет посетитель.
Еще раз кивнув, он развернулся и, на ходу приложив трубку телефона к уху, скрылся из поля зрения, оставив меня в гордом одиночестве.
Долго гадать, кто же решил ко мне наведаться, не пришлось. Буквально через пару минут в коридоре послышались торопливые шаги, и в палату влетела мама.
– Ваня! – крикнула она с порога и бросилась мне на шею. – Как же я волновалась! – она даже не пыталась сдержать слезы, прижимая меня к груди.
– Ваня! – не переставала причитать мама. – Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Врач сказал, что у тебя провалы в памяти!
– Успокойся,