веткам или стенам. Они умеют скользить по крышам и не падать, потому что в последний момент ловко цепляются за карнизы. Ещё им нравится кататься на вертящихся дверях и на створках окон.
Вот почему родители солнечных зайчиков – солнечные лучи – переживают за своих детей с первых минут их жизни. Лучи даже не успевают на них наглядеться – так быстро растут их дети: утром на свет появляются, а днём уже бегут гулять. Близнецы Блик и Блек родились однажды после дождя; земля тогда умылась и солнце раздвинуло облака. Папа Лучий Светиний, из семьи благородных лучей, и мама, прозрачная и тонкая Лучитта, любовались своими двойняшками, ласкали их и поили тёплым светом. Но недолго.
Ребята расправили плечики, улыбнулись родителям, выскочили из кроватки и устремились к окну. Их едва успели поймать и с трудом заставили успокоиться. А помог друг семьи, Вечер. Он неожиданно заглянул в окно, нахмурился и вынул из кармана большой сиреневый платок. Блик и Блек, конечно, испугались: они тут же юркнули обратно в кроватку и затихли. А потом и уснули.
А утром, как только мальчики-зайчики открыли глаза, папа погладил их по светлым пушистым головкам и сказал:
– Вы сейчас улетите гулять, увидите пруд и броситесь купаться. Потом, наверное, станете бегать наперегонки по железной крыше дома на другом берегу. А после начнёте щекотать глаза детям, собакам и кошкам. Но прошу вас, пожалуйста, не прыгайте целый день без толку.
– Как-как не прыгать? – не понял Блик.
– Я знаю! – подскочил Блек. – Надо прыгать с Толком!
– А если он не захочет? – возразил Блик.
– Ещё как захочет! – успокоила всех мама. – Стоит лишь его найти.
– Где? – дружно спросили зайчики.
– Там, – объяснила мама, – где ребёнок болеет и грустит; или цветочек боится открыть глаза и посмотреть вокруг себя; или старенькая тётя Лужа вздыхает, сама себе не рада, потому что все на неё ворчат. Ну, прыгайте! – мама взмахнула рукой, зайчики вспыхнули и улетели.
Они немного покружились в парке, где другие мамы катали своих младенцев в колясках. Но внезапно пошёл дождь, над мамами распустились голубые и жёлтые зонты, и воздух затуманился. Зайчики спрятались под жёлтое ведро. Вскоре дождевая туча до капельки пролилась и все деревья, и даже трава, и окна большого дома ярко засияли. Зайчики полетели дальше и присели на сутулый фонарь. Фонарь возвышался над тихой улицей. Днём он всегда спал.
Блик и Блек сидели на фонаре, смотрели по сторонам, и оба сразу заметили, как на их улицу свернула блестящая машина. Машина сначала осторожно, а затем всё уверенней покатилась по гладкому асфальту. Братики с восхищением следили за ней, и, как только она поравнялась с фонарным столбом, прыгнули вниз и нырнули в боковое зеркальце.
– Прекрасно! – Блик широко улыбнулся, глядя из зеркальца наружу. – Смотри, улица назад бежит.
– Ты что, разве не видишь?! – удивился Блек, который смотрел внутрь и не оборачивался. – Она же вертится.
Зайчики чуть было не заспорили, но услышали строгий голос:
– Солнце прямо в глаза бьёт, – проговорил человек за рулём. – Так недолго в канаву съехать.
И он протянул руку, чтобы поправить зеркало. Блик и Блек решили, что человек хочет их поймать: они совсем близко увидели его пальцы и съёжились. Но за пальцами темнел вход в какую-то пещерку. И братики недолго думая скользнули в неё. А это оказалась не пещерка, а манжета рубашки. Блик и Блек проскочили прямо в рукав.
Как все зайки, да ещё и маленькие, они были ласковыми, весёлыми, но пугливыми. Ведь о зайках так и говорят: трусишки. Поэтому братики рассудили, что им лучше затаиться и посмотреть, что случится дальше.
А человек с солнечными зайчиками в рукаве въехал во двор, вышел из машины и поднялся на лифте к себе домой. Дома у него болела дочка. Она лежала в кроватке и не хотела принимать таблетки; и уже пошёл второй день, как она не съела ни одной ложки бульона. Она даже отвернулась от геркулесовой каши с кусочками шоколада.
– Какая температура? – спросил папа, входя в комнату.
– Не хочет мерить, – ответила мама.
– Лизочек, – папа взял градусник, – я очень тебя прошу. А ты знаешь, что я тебе привёз? Музыкального лесного зайца! У него серо-голубые длинные уши. И он сейчас спит у меня в портфеле. Но только сначала…
Он поднял градусник высоко над головой и резко опустил его вниз. Блик ахнул и выпал из рукава прямо в тарелку с кашей.
– Блюк! – чавкнула каша и обрызгала Лизино лицо. Лиза открыла глаза, провела рукой по лбу и щекам и удивлённо посмотрела на папу.
– Что-то выпало из рукава, – извинился папа.
Он снова поднял градусник и опять резко опустил его вниз. На этот раз из рукава вылетел Блек и упал в чашку с чаем.
– Чок! – лопнул от смеха чай и пролился в блюдце.
– Прекрасно! – засмеялась Лиза. – А давай ещё.
– Больше никого нет! – закричал Блек, взбираясь на кромку чашки. – Нас там было двое. Блик, ты где?
– Ой-ёй-ёй,