не гонял. Призывают – не знаешь, где окажешься, за полярным кругом или в песках, на морском курорте или на голой скале. И с какой стороны Родина – тоже неизвестно. Кругом заграница. Вроде, ничем уж красноярского пацана не удивить. Однако меня удивили в первый же день, как прибыл в часть. Но об этом писать не положено. А ты пиши, как раньше, на в/ч 16380, должно дойти. Привет моим и твоим, всем нашим. Учись там хорошо, вернусь – буду догонять. Целую твои зеленые глаза. Любящий тебя Андрей».
Туда везли самолетом. Долго летели, на север ли, на юг, в Мары или на Кушку – неизвестно. Под конец качало здорово, потом кидало, потом наизнанку выворачивало. Но сели, отдышались, отмылись, сходили на обед – и стройся. Без слов, без музыки – шагом марш на занятия. Вот тут-то мы и припухли. Потому что занятие вел поп.
Отец Роман – молодой совсем, хоть и бородища до пупа. В рясе черной, просторной, как занавес, сам на голову выше любого бойца. Первым делом заставил нас зубрить молитвы.
– Пока молишься, в штаны не навалишь, – приговаривал. – Невместно. Хотя… случаи, конечно, разные бывают. Иной раз и не удержишься. Но статистика, с Божьей помощью, показывает, что нейролингвистическое программирование способствует стабилизации очагов возбуждения в коре головного мозга. Пока думайте так, нехристи, потом поймете, как на самом деле. Аминь.
Вот такой он у нас, отец Роман. Первые дни только с ним и занимались.
После молитвы, бывает, построит в шеренгу да как рявкнет вдруг:
– Сомкнись! Плотнее строй, воинство православное! Вас сюда прислали боевую задачу выполнять, а не краснеть удушливой волной, едва соприкоснувшись рукавами!
Однажды начал вдруг читать нараспев, не по-церковному:
– «Гектор пылал разорвать у Данаев ряды и пытался
Всюду, где видел и гуще толпы, и оружия лучше;
Но разорвать их нигде он не мог, беспредельно пылавший;
В встречу данаи, сомкнувшися башней, стояли, как камень…» Ясно, нет?
Мы молчали, неопределенно переглядываясь.
– Сомкнувшися башней, стояли, как камень, – повторил отец Роман. – Фалангой они воевали. Плотным строем.
– Так перестреляют плотным строем, батюшка! – рискнул поднять хвост Ванька Свиридов, второй номер минометного расчета. – Один снаряд – и взвода нет.
Отец Роман насупился, утопив половину лица в бороде. В первый раз я тогда заметил, что борода у него с сединой.
– Видал бы ты тот снаряд… – сказал он угрюмо. – Ну, да это вам командиры доведут. После присяги.
Тут он ошибся. Присяги-то нам дожидаться не пришлось. Добрые люди ее еще в учебке принимают, а у нас по-другому вышло. Совсем по-другому…
Обитаемого жилья вокруг расположения части, говорят, на много дней пути нет. Не знаю, кто это измерял и как, разве что с самолета, поскольку дорог тоже в пределах видимости не обнаружено. Зато аэродром – будь здоров, в три полосы, по пять тыщ каждая, хоть «Руслан» сажай, хоть «Мрию». Да они и гудят день и ночь – не «Русланы» с «Мриями», а всякие. В основном транспортные, конечно, причем знающие ребята подметили, что плюхаются к нам не только «Илы» с «Тушками», а попадаются и «Боинги» с «Миражами». Хотя в наше время это не в диковинку. Зато нехватки ни в чем нет, и кормежка зачетная. Ну и слава богу.
А вот в увольняшку сходить некуда. Не говоря уж – в самоволку сбегать. Кругом колючка да патрули. Только и остается развлечений – самому в патруле прогуляться. Тут иногда и сюрпризы бывают.
Раз как-то поставили нас со Свиридовым в патруль, а начальником – батальонный замком по вооружениям, целый майор Томилин. Маршрут новый, я тут ни разу еще не ходил. Ну, надели, как положено, повязки, нацепили штык-ножи на ремни и бредем, не торопясь, по вечернему холодку. Обогнули горку, на которой высотомер стоит – кивает, и тут я прямо запнулся от неожиданности. И Ванька тоже замер. Смотрим – перед нами, в низинке, натуральный город! Улицы, дома этажей по двенадцать. Кинотеатр!
Машин, правда, нет, светофоры не мигают. И ни души.
– В первый раз тут? – Майор не обернулся даже.
Видно, не одни мы с Ванькой клювы разевали на этом месте. Бывали и другие вороны.
– Да… жил когда-то город, – Томилин постучал каблуком в крайнюю плитку тротуара, будто боялся, что провалится. Потом быстро, как по тонкому льду, пошел вперед. Стены звонко возвращали эхо шагов. Но стоило остановиться, и наступала такая тишина, какой в нормальном городе никогда не услышишь.
– А что тут случилось, товарищ майор? – Я разглядывал мутные отсветы заката в окнах. – Авария какая-то?
Стекла везде были целы, хоть и запылились. Сдуру можно было подумать, что жители сплошь увлекаются фотографией. Сидят по домам, фотки печатают под красными фонарями.
– Может, радиация тут? – Ванька деловито прокашлялся и сплюнул.
– Не трясись, – сказал майор, – ни черта тут нет. Просто время его подошло… – он остановился на мгновение, к чему-то прислушиваясь. – Подползла граница. Пора город сдавать…
– Виноват!