осто пять. По этой прозаической причине он не попал, как надеялся, в танковые войска, зато с гордостью хранил десантную форму.
Рассказывать Егору было особенно нечего, поскольку генеральный директор все прекрасно знал и сам.
Их маленький, но гордый автопарк занимал огрызок территории недорасформированной воинской части. Почему ее расформировали, и расформировали ли вообще, или просто по стечению обстоятельств в части почти не было личного состава, история и руководство автопарка бессовестно умолчали. Но часть части, в частности ее офицерский состав, а также прапорщики, продолжали исправно нести службу Родине, по мере сил, возможностей и желания исполняя свой воинский долг. Так, например, воинский долг замполита выражался в периодическом обходе территории на предмет оплаты арендаторами. Замполит заходил, получал конверт и тщательно пересчитывал сумму, каждый раз надеясь обнаружить лишнюю купюру. При этом по лицу его можно было понять, что об этом он не скажет и купюру не отдаст. Пара прапорщиков – Семеныч и Егорыч – регулярно бдили на территории. Особенно часто бдили они возле машин и возле склада дешевой мебели и стройматериалов. Сначала прапорщики восприняли появление водителей в штыки, видимо, усмотрев в традиционном водительском характере конкуренцию на любой предмет, который не то чтобы плохо, а просто лежит, никому не мешая, но довольно скоро успокоились, наладили нужный контакт и стали привозить по случаю недорогую, но на удивление качественную солярку.
Сам Егор Коротков попал в автопарк по счастливой случайности: внезапно ему повезло, и заместитель генерального директора, отвечавшая за беспокойное автохозяйство куда в большей степени, чем сам генеральный, охотно взяла перспективного студента на стажировку. Вместе с Егором на стажировку пришел еще один уникум, но долго не продержался. Он важно расхаживал между машин, постоянно лез к водителям с советами, в которых они ни черта не нуждались, и называл парко-хозяйственный день preventative maintenance. Водители посматривали на него довольно недобро, и замдиректора, во избежание греха, не глядя подписала ему стажировку и с облегчением налила себе и стармеху Сереге по пятьдесят грамм из неприкосновенных запасов генерального.
– А тебя, – сообщила она Егору, – я не отпущу. Такие коровы мне самой на вес золота.
Егор хлопал глазами и ничего не понимал. При всех его достойных оценках за теорию как инженер-автотранспортник он проигрывал даже незадачливому конкуренту.
– У тебя есть хватка, – пояснила замдиректора. – Инженер ты аховый, – Егор покорно кивнул, – а вот в плане оперативной работы и безопасности у тебя имеется потенциал.
На Егора навалили часть работы, связанной с безопасностью движения, за дело он взялся рьяно, и теперь ему это аукнулось.
Год Егор пытался свыкнуться с этой мыслью, потом с покаянной головой явился на преддиплом, после защиты пару месяцев потыкался в разные шараги и в итоге сдался со всеми документами на должность старшего специалиста по комплексной безопасности.
В подчинении у него не было никого.
Сейчас проявленное некогда усердие обернулось против Егора. Замдиректора, как это часто бывало, по необходимости перебралась за тысячу километров на польский склад, стармех Серега ничем, кроме запчастей, не интересовался и вечно где-то пропадал в поисках новых источников поставок, а генеральному надо было хоть с кого-то спросить. Егор был единственным доступным представителем менеджмента, если не считать полусонного застенчивого диспетчера Альхена, но тот заблаговременно, почуяв надвигающийся шторм, удрал в АСМАП.
И Егор, потупив глаза, чтобы не казаться слишком наглым – генеральный был самолюбив, – забубнил свой немудреный доклад.
На любом транспортном средстве предостаточно того, что можно снять, а затем реализовать налево. И с машин регулярно начало пропадать все, что ни попадя, поначалу по мелочи: рабочие перчатки, отвертки, антенки; затем – боковые зеркала заднего вида, колпаки, инструменты подороже. Оприходовали старую, но вполне годную для наварки резину, украли даже табличку «TIR», хотя вряд ли знали, зачем она нужна и как ее использовать. Альхен поныл в АСМАПе и получил дубликат, но через пару дней стащили и его. Альхена опять отправили бить челом, а водителям наказали запирать таблички в кабине.
Когда с полуприцепа сняли и втихую унесли отбойник, терпение стармеха Сереги лопнуло окончательно. Вместе с замполитом части Серега провел тщательное расследование. Охранник, сидящий на КПП, клялся, что не пускал посторонних, и это было чистой правдой, поскольку торговые фирмы, оккупировавшие бывшие военные склады, давно обнесли часть периметра и КПП камерами наблюдения. Камеры были плохонькие, но воришек пугали. Подозрение могло бы пасть на личный состав, но в части его практически не было. Единственный уцелевший ротный, кое-как собравший остатки дедов и духов на плацу, с помощью всемогущей матери быстро выяснил, что никто из них ничего не воровал.
После этого кражи прекратились, но ненадолго. При следующем набеге аккуратно вскрыли тягач, украли магнитолу и унесли с десяток колес, заготовленных на новый сезон. Досталось в этот раз и замполиту, оставившему свою ископаемую «девятку»